Мифы о русской эмиграции. Литература русского зарубежья

Читая, только теперь переизданную издательством «Лев» книгу, когда-то печатавшуюся в журнале «Возрождение», я живо вспоминаю замечательную женщину, ее написавшую. С нею, моею коллегой по сотрудничеству в «Нашей Стране» и «Возрождении», убежденною монархисткой и легитимисткой, жившей в Англии, я когда-то несколько лет переписывался, и мог оценить ее благожелательность, ум и блестящее остроумие, которое нахожу сейчас вновь на страницах ее сочинения. Родственница жены Тухачевского и жена его сослуживца по Красной Армии, она живо рассказывает тут о его карьере и гибели, и обо всей той, уже далеко отошедшей эпохе, когда он действовал. Всем, кого эти вопросы интересуют, чрезвычайно эту ее работу рекомендуем. Издана книга в хорошей форме; хотя подмечаешь, проглядывая ее, несколько забавных опечаток. Например, наркоман обороны, вместо нарком; и тиль-сырье, вместо утильсырье.

«Наша страна» (Буэнос-Айрес), рубрика «Библиография», 22 октября 1983, № 1735, с. 3.

Д. Штурман, «В. И. Ленин» (Париж, 1989)

Прекрасная книга Доры Штурман[519] беспощадно разоблачает омерзительную личность Ильича во всех ее аспектах. Четкие, блестяще сформулированные выводы с неумолимой силой вспыхивают среди строго научного текста, пересыпанного цитатами и фактическими данными. Ради них одних ее работу стоило бы прочесть, а прочитав, – невольно удерживаешь их навсегда в памяти.

Резюмируя отношения кремлевского вождя с его ближайшими сотрудниками, автор констатирует: «Ленина они боялись, уважали, но сердечного тепла к нему никто не испытывал». Вот почему, когда он заболел и не мог больше удерживать власть в своих руках, с ним перестали и считаться.

Впрочем: «Вокруг Ленина и должны были группироваться люди нравственно, в лучшем случае небезупречные и не слишком глубокие. Об исключениях, разумеется, не говорят, но мы их, по совести признаться, в рядах устойчивого руководства ленинской партии не знаем. Исключения прозревали и отсеивались всегда и систематически, разными способами. Так стоит ли удивляться тому, что соратники Ленина в самый трудный миг его жизни предали и его?»

Хорошо объяснены мотивы борьбы Ленина со Временным правительством и его успех: «Ленин не хотел делить власть ни с кем. Он хотел одного: победы большевиков и воплощения в жизнь коммунистической социальной утопии. Изначально в расчетах Ленина (Маркса) были и партия-орден, способная в нужный момент стать чрезвычайной властью, и кровавый голодный хаос многолетних войн, и крушения правительств воюющих стран, финалом чего должна была стать мировая пролетарская революция. Вот исходное преимущество Ленина перед "временными": они просто существовали – в силу того, что их создали обстоятельства, – он же всегда действовал целеустремленно».

И дальше: «Когда целеустремленность состязается с нецеленаправленным существованием, исход состязания бывает чаще всего предрешен. Кроме того, у Ленина были лозунги – броские, упрощенные до пределов, доступные каждому, воздействующие более на чувства, на личные и массовые инстинкты, чем на разум. И еще (последнее однозначно подтверждается множеством обнародованных германских правительственных документов и достоверными зарубежными публикациями, в том числе – и на русском языке) у него были деньги, которых не было в таких количествах ни у одной политической группировки в России. Немецкие деньги, но какая ему, коммунисту-космополиту, разница?»

Притом: «Его политический выигрыш состоял в том, что, если бы даже Временное правительство и пообещало народу в первом своем "Обращении" все, чем грезили массы, оно ничего не смогло бы сделать немедленно. У Ленина все равно оставалось время демонстративно предъявлять противнику невыполнимые требования, возбуждая против него народ. Задачи и беды России 1917-го года не подлежали быстрому разрешению. Ленин этим воспользовался во всю мощь своего тактического дарования».

Победа его была обусловлена еще и тем, что: «Вокруг него издавна группировались люди определенного склада, и он сумел заразить их своим стремлением к власти, своей неколебимой уверенностью, что при всеобъемлющем полновластии его партии, при правильном ее поведении перестроить реальность можно».

Впрочем, главная-то сила Ленина и его соратников заключалась в бессилии их противников: «Большевики говорили о подрыве армии во время войны и о свержении государственной власти, первое – делая, второе предуготовляя своими "словами". Это были уже не слова – это была артподготовка перед атакой, от чего демократия имеет право себя защищать. Но демократия (как и сегодня – там, где она есть) не защищалась от большевиков не только делом, но и словом. А когда демократия не защищается ни словом, ни делом от партий "нового типа", она не только перестает быть демократией, – она вообще перестает быть. Сейчас это правило действует так же универсально, как и в российском 1917-м году».