Мифы о русской эмиграции. Литература русского зарубежья

С гордостью, вряд ли уместной, авторы резюмируют: «В конечном счете, мы ехали за чем-то, а не от чего-то. Чем, собственно, и отличаются эмигранты от беженцев. Беженцы бегут, как вьетнамцы и кубинцы, а мы едем…» Тут разница чуть-чуть сложнее: между политическими эмигрантами (как мы все; и как презираемые сочинителями «Потерянного рая» вьетнамцы и кубинцы), и обывателями, ищущими житейских благ, по принципу ubi bene, ibi patria[681]. Но разница заключена не в бумагах и формальностях, а в наличии или отсутствии убеждений, внутреннего духовного мира. Вот Вайль и Генис сих вещей полностью лишены. А иные из новейших их имеют, – и потому вполне могут в дальнейшем сблизиться с нами.

«Наша страна» (Буэнос-Айрес), рубрика «Библиография», № 1852, 25 января 1986, с. 3.

Несбывшиеся надежды

Владимир Волков, без сомнения, лучший из русских писателей, пишущих по-французски, по крайней мере, в наши дни. Его успех у публики и его прочно установившаяся репутация позволяют ему высказывать мысли, которые никто другой в печати, в пределах Франции выражать бы не решился.

В книге «La bête et le venin»[682], изданной в Париже в 1992 году, он прямо говорит, что победу коммунизма в мировом масштабе удалось предотвратить главным образом благодаря деятельности Франко в Испании и сенатора Маккарти в Соединенных Штатах, и рассматривает это как большую заслугу перед человечеством в целом. Далее же, говоря о более позднем времени, он отзывается с похвалой и сочувствием также и о генерале Пиночете в Чили. В целом, все те взгляды и пожелания, которые он тут выражает, совпадают с нашими; и мы можем только порадоваться, что у нас есть такой талантливый и авторитетный единомышленник.

Книга его, сравнительно небольшая (в неполные 170 страниц), написана в момент, когда мы все пребывали в состоянии эйфории: большевизм в России рухнул – и казалось, что окончательно! Потому вполне понятен и подзаголовок работы Волкова: «La fin du communisme» («Конец коммунизма»). Увы, там, где он переходит к надеждам, планам и предположениям о будущем, вполне разумным и достаточно в те дни обоснованным, – он оказывается плохим пророком…

История пошла вспять, и все те вещи, какие казались неизбежными или, по меньшей мере, весьма вероятными, сменялись другими свершениями, часто безумными и преступными. Вместо запрещения компартии, – ее все усиливающееся влияние; вместо отмены советской символики – все далее идущий возврат к ней и ее укрепление; вместо восстановления монархии, – царство сменившей лишь название большевицкой номенклатуры.

Вина не писателя: он судил о событиях с точки зрения здравого смысла. А он в истории не всегда побеждает. Как выразился некогда мудрый швед, канцлер Аксель Оксеншерна[683]: «Pauca sapientia mundus gubernatur». «Мало разума в управлении миром», – и совсем уж нет его в том, что происходит теперь на нашей несчастной родине!

Одно скажем: никогда не надо терять надежду. Разные ветры дуют на земном шаре. Если сейчас они, – к несчастью, сплошь и повсюду! – нам неблагоприятны, то всегда возможно, что завтра они сменятся иными. Но можно ли жаловаться на карающего людей Бога, – разве наказание не по грехам нашим?

Сейчас, когда был у русского народа шанс на спасение, он им не воспользовался. И, хотя еще и не вовсе поздно, – не берется за ум! Что ж, мы можем за него и за нашу страну только молиться, – и делать для них, каждый на своем посту, все, что мы можем.

«Наша страна» (Буэнос-Айрес), рубрика «Среди книг», 5 марта 2005, № 2766, с. 3.

Н. Воейков, «Церковь, Русь и Рим» (Джорданвилль, 1983)

Это солидное исследование в пятьсот с лишним страниц большого формата, потребовавшее, очевидно, огромного труда, дает картину отношений между православием и католичеством за многие века их существования, особо останавливаясь на истории Русской Церкви с момента проникновения к нам христианства и до сегодняшнего дня. Написанная согласно с самыми свежими данными, при использовании материалов на всех основных языках Европы, оно предлагает сведения, заслуживающие полного доверия.

Книга написана ясно и просто, и потому доступна всякому среднеинтеллигентному читателю. Вместе с тем, она содержит такие детали, которые, вероятно, и для специалистов окажутся нередко новыми.

В ней прослежен, например, с исчерпывающей точностью, запутанный вопрос о происхождении формулы fìlioque, послужившей причиной для разделения Церквей, и в подробностях восстановлен весь трагический эпизод Великой Схизмы между Востоком и Западом.