Мифы об идеальном человеке. Каверзные моральные дилеммы для самопознания

«Помогать другим» — широкая, расплывчатая идея, но без нее не существует этики как таковой. Так что лучше понять, что именно мы имеем в виду, когда выходим за рамки минимума контрактуализма и заявляем во всеуслышание, что теперь наша цель — помогать другим. Можно легко представить себе буквальные способы помочь другим: занести коробки на верхний этаж во время переезда друзей или пожертвовать 50 долларов на столовую для бездомных. Но как насчет эфемерных идей, как то: «хорошо относиться к другим», «быть внимательным» или «поступать бескорыстно»? Их трудно определить, по крайней мере практическим способом, который поможет нам понять, что мы должны делать, когда скитаемся по земле и сталкиваемся с людьми. Но эти трудности не означают, что нужно перестать пытаться это описать. По сути, одно из лучших объяснений того, почему «другие» важны для нас, — на самом деле вовсе не «объяснение». Это, скорее, мировоззрение: южноафриканская концепция убунту.

«Я есть, потому что мы есть»

Объяснить, что такое убунту, можно за секунду, потому что на самом деле (насколько я понял) нет идеальной формулировки. Поскольку я не говорю ни на зулу, ни на коса, ни на другом африканском языке, у меня есть только расплывчатые переводы. Часто концепцию убунту объясняют с помощью афоризмов, анекдотов и пословиц, при этом южноафриканский политический философ Иоганн Брудрик определяет ее так:

Всеобъемлющее древнеафриканское мировоззрение, основанное на ценности гуманизма, заботы друг о друге, обмене предметами, уважении, сопереживании и других подобных ценностях, обеспечивающих счастливую и качественную жизнь человеческого сообщества, создавая в нем дух семьи[140].

Брудрик предвосхищает наш следующий вопрос: «Можно спросить, уникально ли это понятие, — пишет он, — поскольку во всех культурах эти ценности считаются положительными»[141]. Безусловно, он прав: если мы скажем, что убунту — «взаимосвязанность людей», то найдем параллели в буддизме или в индуистской концепции дхармы. Разница, по его словам, в том, что в Африке «эти ценности воспринимают гораздо глубже. Речь о настоящей преданности жизни ради человечества, как будто оно и есть главная причина жизни, превыше других забот»[142]. Другой писатель, Млулеки Мняка, пошел дальше и интерпретировал понятие убунту как реальную этическую систему, играющую «определяющую роль в… формировании представлений… африканского общества о том, какое поведение хорошее, а какое плохое». Хорошо, мы можем считать, что это основа африканской философии, мировоззрение, связанное с тем, как люди взаимодействуют друг с другом, гуманистический этос, который описывает ценности и хорошее поведение… но что тогда означает слово «убунту»?

Ответ выглядит как отговорка: оно может означать многое, но ни одно понятие нельзя просто перевести или объяснить при переводе. На самом деле, поскольку оно содержит набор этических принципов, специфичных для сообщества, оно даже может иметь разные значения в зависимости от того, кто вы и на каком африканском языке говорите. Брудрик отмечает, что само слово меняется: на зулу это убунту, на суахили — уту, на языке шона — унху и т. д.[143] Но центральная идея прежняя: она всегда связана с человечностью, или «идеалом бытия человеком». Впервые я услышал об этом понятии в совсем не академическом контексте, после того как Boston Celtics (моя любимая баскетбольная команда) выиграла чемпионат НБА в 2008 г., их тренер Док Риверс сказал, что он использовал убунту, чтобы несколько звездных игроков сосредоточились на коллективной цели (ведь это командный чемпионат), а не на личной славе[144]. Вместо того чтобы зацикливаться на том, что на самом деле «означает» это слово, сосредоточимся на сути концепции. Вот пословица, которая, как мне кажется, близка к воплощению идеи:

Человек становится человеком через других людей[145].

Концепция убунту — это контрактуализм Скэнлона, но более ярко выраженный. Дело не только в том, что мы чем-то обязаны другим, говорит нам убунту, но мы существуем через других. Их здоровье — это наше здоровье, их счастье — наше счастье, их интересы — наши интересы; когда им больно или плохо[146], нам тоже тяжко. Добродетели, которые политолог Майкл Эзе называет характерными для убунту, очень напоминают аристотелевские: «великодушие, щедрость, доброта»[147]. Однако теперь акцент делается на общинном, а не на индивидуальном. В 2006 г. Нельсона Манделу попросили объяснить, что такое убунту, и он сказал следующее: