Миг бытия так краток. Сборник американской фантастики. 1991

Эта мысль пернула меня обратно на Землю. Веганцы ни­когда раньше не находили совершенно разрушенную циви­лизацию, и поэтому наша родная планета заворожила их. До­статочно сильно для того, чтобы терпеть наше, живущее вне дома правительство на Тейлере. Достаточно сильно для того, чтобы покупать билеты туристической компании «Земтур» и ездить обозревать руины. Достаточно даже сильно для того, чтобы покупать здесь недвижимость и устраивать курорты. Есть-таки определенная прелесть в планете, управляемой, слозно музей! (Как там сказал Джеймс Джойс о Риме?) Так или иначе, мертвая Земля приносит своим живым внукам небэльшой, но ощутимый доход каждый веганский финансо­вый год. Вот потому-то и существуют Управление, Лорел, Джордж, Фил и все такое прочее.

И, в некотором роде, даже я.

Далеко внизу под нами расстилался серо-голубой океан. Затем его сменила темная почва континента. Мы приближа­лись к Новому Каиру.

Приземлились мы за пределами города. Никакой взлетной полосы там не было, мы просто посадили все шесть скиммеров на пустое поле, использовав его в качестве аэродрома. Джорд­жа мы оставили охранять машины.

Старый Каир все еще «горячий», но люди, с которыми мож­но иметь дело, живут, в большинстве своем, в Новом Каире, что для нашей обзорной экскурсии было совсем неплохо. Ми птиго хотел посмотреть мечеть Кайт Бей в Городе Мерт­вых, пережившую Три Дня, но удовольствовался и тем, что я медленно облетел ее на скиммере, описывая низкие круги, в то нремя как он делал снимки и вертел головой. На самом деле ему, конечно, хотелось увидеть не ее, а пирамиды, Луксор, Карнак, долину Царей и долину Цариц.

Оно и к лучшему, что мы рассматривали мечеть с воздуха. Под нами шныряли темные фигуры, останавливаясь только за­тем, чтобы швырнуть в нас камнем.

Кто это такие? — спросил Миштиго.

«Горячие»,— разъяснил я.— Что-то вроде людей. Разли­чаются по размерам, виду и злобности.

Наконец, спустя какое-то время, он выразил свое удовлет­ворение, и мы вернулись обратно.

Приземлившись под палящими лучами солнца, мы дезакти­вировали скиммер и выгрузились, передвигаясь по песку, сме­шанному в равных пропорциях с разбитой мостовой,— двое временных сопровождающих, я, Миштиго, Дос Сантос и Ры­жий Парик, Эллен, Хасан. Эллен в последнюю минуту решила сопровождать мужа в нашем путешествии.

По обеим сторонам дороги расстилались поля высокого сверкающего сахарного тростника. Вскоре мы оставили их по­зади и шли мимо низких зданий городских окраин.

Дорога расширялась. То тут, то там отбрасывали хилую тень пальмы.

Двое детей взглянули на нас большими карими глазами, когда мы проходили мимо. Они наблюдали за тем, как усталая шестиногая корова вращала большое колеса сакиха — так же, как и тысячу лет назад другие коровы вращали здесь большие колеса сакихов, только эта оставляла больше следов.

Мой областной инспектор, Рамзее Смит, встретил нас в отеле. Он был рослым человеком, тонкая сетка морщин плотно охватывала его загорелое лицо, а в глазах светилась печадь, хотя постоянная улыбка как-то компенсировала ее.

Мы потягивали пиво в холле отеля, дожидаясь Джорджа, так как послали его сменить местных охранников.

Работа продвигается успешно,— доложил мне Рамзее.

Отлично,— одобрил я, довольный тем, что никто не спросил, что это за «работа». Я хотел преподнести им сюр­приз.

Как ваши жена и дети?

Прекрасно,— заверил он.

А новорожденный?

Выжил, и у него нет никаких дефектов,— гордо сооб­щил он.— Я отослал жену на Корсику во время беременности. Вот его фотография.

Я притворился, будто разглядываю ее, отпуская ожидае­мые восхищенные междометия.

Кстати с> снимках,— вспомнил я.— Вам нужно еще каксе-нибудь оборудование для киносъемок?

Нет, у нас всего хватает. Дела идут великолепно. Когда вы желаете осмотреть работу?

Как только мы чего-нибудь перекусим.

Вы — мусульманин? — вмешался Миштиго.

Я коптской веры,— без улыбки ответил Рамзее.

О, в самом деле? Вы имеете в виду монофизитскую ересь, не так ли?

Мы не считаем себя еретиками,— сказал Рамзее.

Я сидел, гадая, правильно ли поступили мы, греки, спустив логику на этот злополучный мир, в то время как Миштиго погрузился в забавное (для него) перечисление христианских ересей. В приливе злости из-за обязанности служить гидом в этом путешествии я записал их все в экспедиционный днев­ник. Позже Лорел сообщил мне, что из него получился отлич­ный и аккуратно заполненный документ. Что лишь показывает, насколько скверно я, должно быть, чувствовал себя в ту минуту. Помню, я занес в тот дневник даже историю о случайной кано­низация в шестнадцатом веке Будды под именем Святого Иосафата.

И, наконец, пока Миштиго сидел там и насмехался над на­ми, я понял, что должен или зарезать его, или сменить тему. Так как сам я не христианин, то его теологическая комедия ошибок не задела во мне религиозной струны. Однако меня покоробило, что представитель иной расы пошел на такие хло­поты, занимаясь исследованиями лишь ради того, чтобы за­ставить нас выглядеть толпой идиотов.

· ·