Миг бытия так краток. Сборник американской фантастики. 1991

А я был уверен — уж он-то не промахнется. И гадал, сколь­ко попаданий я смогу выдержать, пока не выйду из строя. Это, конечно, будет зависеть от того, куда он мне попадет.

Я бросил пращу и рванул из-за пояса автоматический писто­лет, когда услышал как в нескольких десятках метрах вправо от меня хрустнула ветка. На поляну вышел Хасан.

Чего тебе надо? — спросил я его.

Пришел посмотреть, как идет у тебя тренировка,— ответил он, глядя на сломанные деревья.

Я пожал плечами и, сунув пистолет обратно, поднял прашу.

Наступит восход, и ты узнаешь.

Мы прошли через поляну, и я забрал фонарь. Хасан изучил невысокое деревце, превратившееся теперь, большей частью, в зубочистку. Он ничего не сказал.

Мы пошли обратно к лагерю. Кроме Дос Сантоса, все улег­лись спать. Дон стоял на часах. Он мерно шагал вдоль пери­метра предупреждения с автоматической винтовкой в руках. Араб помахал ему, и мы вошли в лагерь.

Хасан всегда расставлял «гази» — палатку со стенками из мономолекулярного слоя, непрозрачную, легкую, как перышко, и очень прочную. Однако сам никогда в ней не спал. Просто использовал ее для хранения своего барахла.

Я уселся на бревно перед костром, а Хасан нырнул в свою «гази». Миг спустя он вылез оттуда с трубкой и брусочком затвердевшего материала, похожего на древесную смолу, ко­торый принялся скоблить и толочь. Подмешав к полученному порошку немного ячменя, набил им трубку. Разжег ее головней из костра, уселся рядом со мной и глубоко затянулся.

Я не хочу убивать тебя, Караги,— сказал он.

Разделяю твои чувства. Я тоже не хочу быть убитым.

Но завтра мы должны драться.Да.

Ты мог бы взять назад свой вызов на бой.

А ты мог бы улететь на скиммере.

Я не улечу.

И я не возьму назад свой вызов.

Печально это,— проговорил он через некоторое время.— Печально, что двое таких людей, как мы, должны драться из-за голубокожего. Он не стоит ни твоей жизни, ни моей.

Верно,— согласился я.— Но тут речь идет о чем-то большем, чем просто его жизнь. С тем, что он там ни делает, как-то связано будущее всей этой планеты.

Я в таких вещах не разбираюсь, Караги. Я убиваю за деньги. Никакого другого ремесла у меня нет.

Да, я знаю.

Помнишь то время, когда мы взрывали бомбы на Золотом Берегу, во Франции? — спросил он внезапно.

Помню.

Вместе с голубокожими мы убили тогда и многих людей.

Да.

Это не изменило будущего планеты, Караги. Вот мы здесь, во многих годах от тогда, и все по-прежнему так же.

Я это знаю.

А помнишь те дни, когда мы, скорчившись в окопе, на склоне холма, выходящего на бухту Пирея, обстреливали огне- коды? Ты иногда подавал мне ленты, а когда я уставал, ты сме­нял меня у пулемета. Боеприпасов у нас хватало. В тот день гвардия У правления не сумела высадить десант, да и на следую­щий тоже. Она не оккупировала Афины, и не сломила Радпол. И, сидя там те два дня и ту ночь, мы разговаривали, ожидая, когда обрушится огненный шар, и ты рассказывал мне о Силах Небесных.

Я и забыл...

А я нет. Ты рассказал мне, что есть люди, вроде нас, которые живут высоко у звезд. И есть также голубокожие. Некоторые из людей, сказал тогда ты, ищут милости голубо­кожих и хотят продать им Землю, чтобы превратить ее в музей. Другие, сказал ты, не хотят этого делать, а хотят, чтобы она оставалась такой, какая есть сейчас,— их собствен­ностью, руководимой Управлением. У голубокожих нет единого мнения по этому вопросу, потому что возникают определен­ные сомнения в законности и этичности такого поступка. Уда­лось достичь компромисса, и голубокожим продали несколько чистых мест, которые они заняли под курорты и откуда устраи­вали экскурсионные туры по остальной Земле. Но ты хотел, чтобы Земля принадлежала только людям. Ты сказал, что если мы отдадим сейчас голубокожим хоть пядь, они потом закотят ее всю. Ты хотел, чтобы люди со звезд вернулись и

отстроили города заново, похоронили Горячие Места, истре­били-зверей-людоедов.

Когда мы сидели там, ожидая огненного шара, ты сказал, что мы ведем войну не из-за чего-то такого, что можно уви­деть или услышать, почувствовать или унюхать, а из-за Сил Небесных, которые никогда нас не видели и которых мы тоже никогда не увидим. Силы Небесные свершили все это дело, и из-за него люди здесь, на Земле, должны умирать. Ты сказал, что из-за смерти людей и голубокожих Силы могут вернуться на Землю. Однако они так и не вернулись. На ней царила только смерть.