Миг бытия так краток. Сборник американской фантастики. 1991

Бомбочка зашипела, но снова стала яркой... Хасан упал на колени рядом с Мертвецом и быстрым движением набросил лиану вокруг горла альбиноса. Бомбочка снова угрожающе зашипела.

Он туго затянул лкану. Мертвец попытался подняться, но Хасан лишь еще туже затянул удавку.

Идиот обхватил его за талию. Большие мускулы на плачах араба вздыбились горными хребтами. На лице его пот смеши­вался с кровью. Мертвецу все же удалось встать, увлекая за собой и Хасана. Но тот лишь затягивал петлю сильнее.

Альбинос, с лицом уже не белым, а крапчатым, и с вздув­шимися на шее и лбу, словно шнуры, жилами, поднял его над землей. Так же как я поднял в свое время голема, так и Мертвец поднял Хасана. Лоза еще глубже врезалась ему в шею, когда он напряг всю свою нечеловеческую силу.

Толпа выла и скандировала что-то невнятное. Барабанный бой достиг бешеного темпа и сохранял ритм, не спадая. И тут я снова услышал вой пса, но по-прежнему очень далекий.

Бомбочка начала гаснуть. Мертвец закачался... А затем, когда его мышцы конвульсивно сократились, он отбросил Ха­сана от себя. Петля вокруг его горла ослабла, когда лиана сорвалась с рук араба.

Хасан принял позу укеми и перекатился, становясь на колени. Он так и остался в такой позе, когда Мертвец двинулся к нему. Вдруг монстр начал спотыкаться, весь за­трясся, издал несколько кулдыкающих звуков и схватился за горло. Лицо его внезапно потемнело. Он, шатаясь, подошел к дереву, вцепился в него руками и привалился к нему, тяжело дыша. Вскоре он судорожно хватал воздух широко открытым ртом. Рука его разжалась, заскользив по стволу, и он упал на­земь. Через некоторое время ему с трудом удалось подняться на четвереньки.

Хасан встал и поднял свой обрывок лозы с того места, где тот упал. Араб двинулся к идиоту. На этот раз его захват разор­вать было невозможно. Мертвец, хрюкнув, рухнул и больше не восстал.

* *

Это походило на то, как если бы радио, работающее на полную мощность, внезапно выключили. Щелк...

Настало великое безмолвие — все ведь произошло так быстро. А ночь была так нежна, да, очень нежна, когда я про­тянул руки сквозь нее и, сломав шею охраннику рядом со мной, завладел его мечом. А затем повернулся налево и раскроил им череп второму.

А затем, опять-таки — щелк!, и вернулась полная гром­кость, но на сей раз это были лишь хаотичные помехи. Ночь разорвали прямо посредине.