Михаил Васильевич Ломоносов. Том 2

Другой, что солнце всѣ съ собой планеты водитъ. Одинъ Коперникъ былъ, другой слылъ Птоломей. Тутъ поваръ споръ рѣшилъ усмѣшкою своей. Хозяинъ спрашивалъ: ты звѣздъ теченье знаешь? Скажи, какъ ты о семъ сомнѣньѣ разсуждаешь? Онъ далъ такой отвѣтъ: что въ томъ Коперникъ

правъ,

Я правду докажу, на солнцѣ не бывавъ.

Кто видѣлъ простака изъ поваровъ такова, Который-бы вертѣлъ очагъ кругомъ жаркова?

Громкое одобреніе наградило мгновенный трудъ униженнаго поэта. « Прекрасно ! очень хорошо ! безподобно ! » раздавалось со всѣхъ сторонъ. Искренно или нѣтъ, Президентъ Академіи былъ въ восторгѣ, благодарилъ Профессора и соглашался, что онъ доказалъ истину своихъ словъ.

—Дай мнѣ стишки свои—примолвилъ онъ.— Я ихъ выучу наизустъ : такъ вотъ тебѣ и Астрономія !

«И мнѣ позвольте списать!» сказалъ какой-то господинъ, по видимому то-же знатный.

—И мнѣ — примолвилъ третій.

Это наконецъ раздосадовало нашего поэта. Онъ почувствовалъ свое униженіе , сдѣлавшись забавникомъ, шутомъ, паяцомъ этихъ невѣждъ, которые не знали многолѣтнихъ, поэтическихъ ег.о подвиговъ, а теперь за дурачество, награжденное одобреніемъ вельможи, были готовы признать въ немъ великаго человѣка. Онъ отдѣлался кой-какъ отъ ихъ благодарностей, и думалъ уже ускользнуть изъ этого собранія, гдѣ становилось ему тѣсно и душно. Переходя черезъ одну залу, онъ встрѣтилъ самого хозяина , Петра Ивановича Шувалова , который, увидѣвши его, сказалъ :

— Ну, Г. Ломоносовъ ! Я, право, не успѣлъ еще сказать вамъ слова. Знаете-ли? Я увѣренъ,

что мой праздникъ не пройдетъ безъ того, чтобы вы не написали на него стиховъ ?... А вы какъ думаете?

«Почту за счастіе повиноваться Вашему Сіятельству,» отвѣчалъ Ломоносовъ.

— Помилуйте ! это не больше какъ мое желаніе. Я такъ дорожу каждымъ произведеніемъ вашимъ, что мнѣ было-бы очень пріятно, еслибы я далъ вамъ поводъ къ новому. . . .

Желаніе это , равносильное приказанію , довершило для Ломоносова пріятности вечера. Онъ обѣщалъ на другой-же день доставить стихотвореніе , и исполнилъ свое слово. Но возвратившись домой, и на другой день , писавши стихи на праздникъ Графа Шувалова, онъ бѣсился на самого себя, на покровителей своихъ , на цѣлый свѣтъ.

«Вотъ для чего былъ я нуженъ имъ!» думалъ онъ съ досадой. «И какъ глупо съ моей стороны, являться въ эту пеструю толпу, къ этимъ знатнымъ, которые глядятъ на меня какъ на слугу !... Проклятая необходимость !... Не льзя не угождать имъ: отъ нихъ зависитъ все, даже и добро, которое можно сдѣлать въ мірѣ.... А Президентъ нашъ !... добрый человѣкъ ; но что пользы отъ этой доброты, и отъ ласковости , съ какой онъ всегда встрѣчаетъ меня ! И надобно-же было встрѣтиться

мнѣ тутъ съ Сумароковымъ ! Я ужь слыхалъ объ этомъ закулисномъ стихотворцѣ, который увѣряетъ всѣхъ , что онъ прежде меня началъ писать настоящіе стихи. Если стихи его таковы-же какъ творецъ ихъ—толку не много. Я не повѣрилъ-бы, что въ мірѣ есть подобный ему самохвалъ , если-бъ не слышалъ своими ушами, что говорилъ онъ. Но его слушаютъ, можетъ быть удивляются, и говорятъ ему такія-же лестныя слова какъ мнѣ !... Правду сказать , отобьетъ охоту писать стихи для такихъ цѣнителей. Сколько невѣждъ изъ этихъ людей, которыхъ почиталъ я выше всѣхъ другихъ !

Онъ. отдалъ свои стихи Ивану Ивановичу Шувалову, и при этомъ спросилъ его о Сумароковѣ.

— Скажите мнѣ, Ваше Высокородіе ! откуда

взялся этотъ новый поэтъ ? Я ничего не знаю о немъ , ничего не читалъ изъ его сочиненій, и хоть благодаренъ вамъ за знакомство съ нимъ, но желалъ-бы знать напередъ , что это за человѣкъ ?

— Сумароковъ? добрый малый ! Онъ сынъ одного Генерала ; воспитывался въ Кадетскомъ Корпусѣ, и еще тамъ занимался Словесностью. Теперь онъ, кажется, въ отставкѣ, и страстно любитъ театръ ; написалъ уже три или четыре трагедіи , которыя и были играны Ка-

делами. Онъ хлопочетъ, чтобы Государыня Императрица удостоила посѣтить одно изъ этихъ представленій , и если оно понравится ей, то надѣется, что она прикажетъ устроить настоящій театръ.

«Мысль хорошая. Но каковы трагедіи его?

— Первые опыты ! Впрочемъ, у насъ теперь

полезно и хорошо все, что относится къ умственной дѣятельности. Театръ также необходимъ , потому что для публики нѣтъ никакихъ зрѣлищъ.

« Для этого-то и надобно желать , чтобы первые опыты были привлекательны. Я признаюсь, не жду многаго отъ Г-на Сумарокова....

— Онъ скоро издастъ свои стихотворенія. Сверхъ того, я доставлю вамъ кой-что рукописное его. Онъ пишетъ во всѣхъ родахъ, и я долженъ вамъ сказать, что онъ почитаетъ васъ своимъ соперникомъ, даже критикуетъ. . . .

«О, такъ я уже не былъ для него новостью, и теперь понимаю ; отъ чего онъ такъ грубо обошелся со мной!