Милаха

– Нет, ну вообще он классный, тут никто и не спорит. С детства такой был: честный, справедливый, видный такой, знаешь, пацан. Девчонки за ним табунами бегали, а он в военно-патриотическом кружке, блядь, занимался и не видел ничего, кроме учебных гранат и калаша. А потом вообще свалил в военное училище и все, – она причмокнула и развела кисти руками. – Нет, он классный мужик, и тебе с ним повезло, конечно… Но это всё ерунда, потому что пока ты не станешь самостоятельной, ты будешь зависеть от него и его закидонов, а у него их очень много. От его этого, блядь, как его… либидо! От него зависеть будешь! Да, да! Что баб он любит – это факт. Причём, знаешь, по детству так и не сказала бы, что он таким станет. Может, потому что жена дура, а может, несчастье с сыном так повлияло? Хотя при чём здесь это? – Задумчиво пожала плечами. – Не знаю, короче.

– Сыном? У него что, сын есть?

– Был. А он не рассказывал? – усмехнулась. – И не расскажет. Только я, – ткнула себя пальцем в грудь, – только я тебе всё расскажу, потому, что я – за тебя! Давай выпьем!

Я только пригубила и вернула стопку на стол, но Зойке на это было уже пофиг.

– И что с сыном?

– Погиб. Собака загрызла, прямо на глазах у Дёни. Маленький совсем, ещё даже трёх лет не было. А ты же дочку Дёнькину знаешь, да?

– Конечно.

– Ну вот, они близнецами были. Дочка Ленка и сын Лёшка.

Я охренела. Ни Ленка, ни Денис ведь даже ни словом, ни разу не обмолвились…

– Так, о чём я? – мотнула головой Зойка. – А, так вот, Денис конечно очень классный, он мне земляк, почти как брат и всё такое, но ты будешь дура, если уткнёшься в него одного. То есть как за мужика – держись за него, конечно, он крутой, а в остальном – развивайся. В идеале тебе должно быть похрен есть Денис, нет Дениса, ты и без него должна быть нормальной, сильной стервой.

– Обязательно стервой?

– А так проще, Милусь! Стерва не значит сука, понимаешь? Стерва – это баба с яйцами, а в нашей стране да в наше время, только такие и добиваются хоть чего-то сто́ящего.

– Баба с яйцами? Боюсь, Денис будет против.

– Пха! – всплеснула Зойка руками. – Конечно будет! Он уже против, да? —подалась вперёд, внимательно вглядываясь в моё лицо. – Да?

И я почувствовала, что вопрос важный. Возможно, даже, ключевой во всей этой путаной беседе.

– В смысле – против?

– Ты всё поняла, Милусь, не прикидывайся. – Она снова откинулась назад и небрежно, как-то даже по-мужски, раскинула руки по спинке диванчика. – Давай начистоту, что Машков думает по поводу твоей работе в Олимпе?

Побуравили друг друга взглядами. Ладно. Начистоту, так начистоту.

– Он против.

– А ты?

Я замялась.

– Зой, я правда благодарна тебе за всё, вот искренне… Но если Денис скажет уйти, я послушаюсь.

Она смотрела на меня и кивала, словно знала наперёд всё, что я скажу.

– Только, пожалуйста, без обид. Москву доработаем, всё, что ты хотела, сделаем: конкурс, там, день открытых дверей, передачу по телеку. Буклеты с тренером-мисс фитнес на обложке – всё сделаем!

– А как же контракт, Милусь?

– Ну…

– А ты его читала вообще, хоть раз?

– Нет.

– Почему?

– Денис читал.

– А ты только подписывала, да?

– Да.

Она рассмеялась, запрокинув голову к потолку:

– Ох, Машко-о-ов… Кащей Бессмертный, блядь. И что, даже не интересно, что там?

– Ну… Меня по факту всё устраивает, а Денис следит, чтобы не было… – хотела сказать «подводный камней», но вовремя спохватилась. – Денис следит, чтобы его тоже всё устраивало.

– А ты понимаешь, что больше всего его устроит, если ты сядешь дома, желательно в парандже, и будешь ждать его у окошка, помешивая щи?

– Зой, ты утрируешь.