Миниатюрист

В углу стоит роскошный подарок Йоханнеса. Тогда, в октябре, он назвал это способом развлечься, но Нелла, находясь на пороге новой жизни, посчитала подарок оскорблением своему новому хрупкому статусу. Она отвергла этот незаселенный мир, – а затем постепенно поверила, что он содержит ответы на все вопросы; убедила себя, что миниатюристка в состоянии пролить свет на все происходящее в действительности. Йоханнес был прав, по-своему прав, думает Нелла. Игра в кукольный дом – всего лишь способ забыться. Пока я делала вид, что ничего не замечаю, мимо проходила жизнь.

Поэтому сейчас Нелла не колеблется. Она подходит к кукольному дому, вскидывает руки, подражая лесорубам из Ассенделфта. Вдох, задержать дыхание… Удар! Трескается черепаховая отделка; оловянная окантовка трепещет, словно корни деревьев, бархатная занавесь валится на пол. Летят щепки. Нелла бьет и бьет. Игрушечный дом оседает набок, все смешивается: детали потолка, пола, мебели… Игрушечная жизнь летит к ее ногам.

В жилах кипит кровь. Нелла роняет топор и тянется к обломкам. Рвет итальянскую обивку из тонкой кожи, драпировки, разламывает мраморные плитки игрушечного пола. Мнет крошечные страницы книг. Стискивает в сжатом кулаке обручальную чашу, и мягкий металл сжимается, плющится. Она собирает стулья из розового дерева, птичью клетку, попугайчика Пибо, коробочку с марципаном, лютню – и давит ногой так, что уже не разобрать, где что.

Согнув пальцы, словно когти, Нелла уничтожает игрушечного Мерманса. Словно увядший бутон отрывает голову Джека Филипса. Щепкой кромсает руку Агнес, все еще сжимающую почерневшую сахарную голову. Нелла не щадит ни фигурку Корнелии, ни две своих куклы-двойника – серую, присланную мастером, и золотую, оставленную Агнес на галерее в ратуше. Она швыряет их в общую кучу. Не трогает только Марин и Йоханнеса, кладет их фигурки в карман вместе с фигурками Отто и малышки. Теа вырастет и познакомится с членами своей семьи.

Нелла нащупывает в кармане фигурку Арнуда и колеблется. Это всего лишь кукла, говорит она себе. Пустяк, суеверие. Она взвешивает фигурку на ладони. Большая часть сахара еще не продана. Почти презирая себя, Нелла заталкивает фигурку кондитера обратно в карман, подальше от собственных глаз.

Опустошенная, измученная, она больше не в состоянии сокрушать. Ее свадебный дар обратился в поминальную жертву на алтаре. Стараясь не задевать обломки, Нелла сползает на пол. Когда надеяться не на кого, остается надеяться на себя.

Ее тело сотрясают рыдания.

Гнилая сердцевина

В тот вечер Корнелия не дает себя отговорить: она собирается в тюрьму, лихорадочно варит и жарит. Пироги с курицей, пироги с телятиной, розовая вода, паренная с сахаром тыква, капуста и говядина. Из кухни по всему дому плывут аппетитные ароматы.

– Я пойду, госпожа. – Решимость возвращает на ее белое лицо хоть какой-то цвет.

– Не рассказывай ему, что произошло.

Корнелия прижимает к животу теплый сверток с едой; ее глаза набухают слезами.

– Да я лучше умру, чем разобью ему сердце, госпожа!

– Знаю.

– Ведь если мы скажем ему о рождении Теа…

– Он станет еще больше цепляться за жизнь. Ему будет только хуже.

Корнелия с неохотой соглашается на кошмарное решение, которое они были вынуждены принять. Нелла смотрит, как одинокая фигурка шагает вдоль канала, скрывается из виду.

Лисбет на кухне, складывает постиранные пеленки.

– Побудешь с Теа еще немного? – спрашивает Нелла. – Мне надо выйти.

– С радостью, госпожа.

Нелле нравится, что Лисбет не спрашивает, куда она собралась, – в отличие от Корнелии. Интересно, что сказала бы кормилица про побоище в ее комнате, учиненное от гнева и отчаяния?

– Наверху есть дрова, – говорит она. – Малышке нужно тепло.

В Старой церкви за органом расположена комнатка служителя, где за конторкой сидит пастор Пелликорн. Нелла здесь только ради Корнелии: она предпочла бы, чтобы Марин похоронили в церкви Святого Антония, подальше от чужих взглядов.

– Разве Марин сама хотела бы не этого? – спрашивала она у служанки.

– Нет, госпожа. Хозяйка захотела бы получить наивысшие почести, какие община может воздать горожанке.

Теперь Корнелия больше напоминает себя обычную. Она готова исполнить даже самые навязчивые желания Марин. Горькое утешение.

Пелликорн смотрит на Неллу, пытаясь скрыть неприязнь. Ты знаешь, кто я, думает она; в ее душе тоже поднимается ненависть. Ты присутствовал на суде в ратуше, наслаждаясь всем, что слышал. Нелла пришла сюда во всем блеске богатства, но жемчуга и тканное серебром платье – ненадежная броня; они не защитят от презрения и надменности.

– Я пришла заявить о смерти, – глядя прямо в глаза пастора, четко произносит она.

Пелликорн поднимает голову.

– Я думал, назначили на воскресенье?

Он достает книгу записей: гигантский фолиант в кожаной обложке; здесь отмечается все движение жителей Амстердама от рождения до смерти – и отправки в Ад или Рай. Окунает перо в чернила.

Нелла делает глубокий вдох, заставляя себя успокоиться.

– Я пришла заявить о смерти Марин Брандт.