Миниатюрист

Необходимость заняться ребенком приводит девушку в чувство. Вся в красных пятнах от слез, словно неживая, Корнелия встает и передает вопящую малышку Нелле. Та ложится с ребенком на постель.

Под подушкой пальцы нащупывают что-то твердое.

Отто, выдыхает она, глядя на его игрушечного двойника. Нелла и не заметила, что фигурку забрали из кукольного домика. Неужели Марин спала, ночь за ночью храня напоминание о нем, представляя, что он дома, и этим утешаясь?

– Где ты? – зовет Нелла, как будто слова способны вернуть Отто туда, где так несчастна и одинока его кукла. Теа требует молока; их маленький шумный ангелочек отважно встречает тяготы нового страшного мира. Жизнь малышки только начинается; жизнь Йоханнеса и Марин подошла к концу.

Под детский плач Нелла тихо молится. Когда умер отец, Карел написал обращение к Богу. Наивное, по-детски дерзкое… Слова, запечатленные в сердце, Нелла нашептывает в крохотное ушко Теа. Мольба о помощи, страстное желание обрести поддержку. Надежда, которая не умирает.

Опустевший дом

Лисбет Тиммерс ночует в кухне, и пятничным утром у нее влажное лицо – в доме сыро.

– Покойница, – напоминает она. – Я помогу.

Неллу омывает волна признательности. В голове звучит голос Йоханнеса, спрашивающего у сестры: «Как ты думаешь, Марин, в этом доме все происходит по волшебству?» Нет, не по волшебству, думает Нелла, а благодаря таким людям, как Корнелия и Лисбет.

Корнелия, которая при жизни Марин не смела коснуться ее и кончиком пальца, сейчас принуждена заниматься ее трупом.

– Она ненавидела чужие прикосновения, – произносит служанка.

Интересно, думает Нелла, а как в таком случае получилась Теа?

– Вот. – Корнелия держит черную длинную юбку и корсет, отделанный бархатом, соболем и белкой. – Госпоже Марин пойдет.

Она сегодня странно разговорчива, словно голос способен отогнать демонов; однако слова в воскресенье на закате гвоздем засели и в ее голове.

У Неллы такое чувство, будто под ногами зыбучий песок. Тело покрыто потом, внутренности стянуло в тугой ком.

– Да. Так хорошо, – со слабой улыбкой соглашается она.

Лисбет хмурится.

– Сначала нужно подготовить умершую.

Это самое трудное.

Они приподымают тело Марин, и Лисбет острым ножом срезает с нее исподнюю юбку и кофту. Нелла старается взять себя в руки. Почти невозможно смотреть на пустое, мертвое чрево, где Теа провела первые девять месяцев своего существования. Мучительно видеть круглые, набухшие груди Марин. Между ног все еще тянется пуповина – они так и не сумели ее перевязать.

Проход, через который Теа вошла в мир, кажется запечатанным, но Нелла старается его не задевать, опасаясь нового кровотечения. Вместо этого они втирают остатки лавандового масла в остальные части тела Марин, чтобы хоть так заглушить усиливающийся сладковатый смрад.

Неллу и Лисбет пошатывает. Они снова приподымают Марин, и Корнелия ловко надевает на нее юбку, затягивает дрожащими пальцами завязки. Нелла наклоняет тело вперед, и голова покойницы падает на грудь. Корнелия просовывает мертвую руку в корсет.

– Сто лет этого не делала, – говорит она высоким, ломким голосом. – Хозяйка всегда одевалась сама.

Корнелия натягивает на Марин шерстяные чулки, надевает башмачки кроличьего меха с вышитыми инициалами М и Б. Нелла умывает лицо покойницы, благоговейно отирает влажными полотенцами. Лисбет распускает ей волосы, заново причесывает и надевает на них аккуратный белый чепец.

– Подождите! – Нелла бежит в маленькую комнату Марин, где в дубовой колыбели спит теперь Теа, и снимает карту Африки, всю в пометках и вопросах, на которые никто уже не даст ответа:

Климат? Еда? Религия?

– Надо положить с ней и остальное, – говорит Корнелия, когда Нелла приносит карту. – Перья, пряности, книги…

– Нет, – отвечает Нелла. – Мы их сохраним.

– Зачем?

– Для Теа.

Служанка кивает, захваченная этой мыслью. Нелла представляет: проходит четыре года, и Корнелия показывает маленькой девочке особый мир, который ее мать так прилежно, с такой любовью собирала по кусочкам. Теа болтает маленькими ножками и раскладывает на кровати свои сокровища…

В голубых глазах Корнелии появляется отсутствующее выражение: она тоже думает о будущем.

Это лучше, чем погружаться в ужас сегодняшнего дня.

– Такая умиротворенная… – вздыхает Корнелия.

Однако Нелла видит на лбу золовки знакомую хмурую складку, словно та подсчитывает сумму налога или думает о брате.

Лисбет и Корнелия отправляются в комнату Марин проведать Теа, а Нелла идет вниз, в рабочий чулан Отто. Там на полке аккуратно разложены его инструменты, промасленные и заточенные. Она находит то, что искала. Крестьяне из Ассенделфта часто используют такие топоры; девочкой Нелла наблюдала их в действии.

Она снова поднимается наверх. Где-то бормочут женские голоса. Нелла заходит в свою спальню и впервые запирает за собой дверь.