Миниатюрист

В передней пусто. Нелла ходит по комнатам и зовет Пибо. Вот сейчас послышится взмах крыльев, и попугайчик привычно сядет ей на руку, поблескивая глазами-бусинками. Она поднимается на второй этаж, проверяет даже в кукольном доме.

– Пибо!

Дверь Марин закрыта, она отдыхает. Перед внутренним взором Неллы неожиданно встает видение ощипанного тельца…

Скудно обставленная комната Йоханнеса тоже пуста.

– Пибо!

Дана вскакивает, чувствуя по голосу хозяйки, что стряслась беда. Нелле представляется, как собачьи зубы терзают ее любимца. Хватило бы и одного укуса. Жестокие законы природы… Чувствуя, как холодеет в животе, она бросается вниз.

– Корнелия! Ты не видела…

Тут Нелла замечает, что в передней тянет стужей из распахнутого настежь окна.

Незваные гости

До самой ночи Корнелия с Неллой бродят вдоль канала, тщетно зовя попугайчика. В доме под потолком пусто, напрасно она ждет знакомого взмаха крыльев. Заблудившись в такой холод, Пибо протянет недолго. Ночью становится еще морознее, и канал покрывается ледком. Последнее напоминание о детстве исчезло в небесах…

– Прости меня, – шепчет Нелла. – Прости, пожалуйста!

На следующее утро, измученная волнением и бессонницей, она обнаруживает букетик цветов и записку. Просыпается надежда, что это с Калверстрат, однако, как ни странно, послание начинается с крупной заглавной буквы ее имени. Почерк стремительный, с наклоном вправо.

Нелла!

Голубой барвинок – символ друзей детства, горец – возвращения утраченного. Я купил бы тебе новую птицу, но она не пойдет ни в какое сравнение с Пибо.

Йоханнес

В полутьме комнаты Нелла нюхает цветы, и их нежный аромат сплетается с горем и вновь всколыхнувшимся унижением.

Каково остаток жизни быть девственной женой этого сложного, любящего удовольствия человека? Йоханнес будет выводить ее в свет, на балы и приемы. Он даже хочет стать ей другом. Но сосуд любви останется навеки запечатанным, а бесконечные дни и ночи заполнят одиночество и тоска. Это так страшно, что хочется чем-то отвлечься…

Нелла пристраивает за ухом два голубых цветка. Она не рассчитывала на вечное целомудрие, и все же в глубине души голосок нашептывает ей: а ведь ты рада, что не придется это терпеть. Вид нагого Йоханнеса ее потряс. С самого первого дня она желала, даже пыталась превратиться в настоящую жену и женщину. И так долго закрепляла в сознании новый образ, что забыла, какой он двоякий. Теперь слова «настоящая женщина» лишились смысла. Еще недавно сильное, желание тает, словно туман. Настоящая женщина? Что это вообще значит?

Стук в дверь вырывает ее из коловращения мыслей.

– Я спрашивала Отто. – При виде заплаканных глаз хозяйки Корнелия на мгновение замолкает. – Он не открывал окно. Я тоже…

– Я никого не виню.

– Может быть, еще вернется.

– Нет… Я сама виновата.

– Вот, возьмите! – Корнелия протягивает сверток со знаком солнца. – Оставили у двери.

Душа Неллы поет. Миниатюристка слышит меня, даже когда я молчу! Что она скажет на сей раз?

– Джек принес?.. – Нелле отчаянно хочется вскрыть посылку.

При звуке этого имени Корнелия морщится, не спуская глаз с дрожащей руки хозяйки.

– Нет, нашла на крыльце. Смею сказать, этот англичанишка теперь держится на расстоянии. А что в свертках, моя госпожа?

Нелла не готова откровенничать. Отказавшись от права на тайну, она страстно ее жаждет, мечтая остаться в одиночестве.

– Ничего. Предметы, которые я заказала для кукольного дома.

– Предметы?

– Ты свободна.

Как только Корнелия уходит, бросив напоследок взгляд через плечо, Нелла вытряхивает содержимое свертка на постель. Она совершенно не готова к тому, что предстает ее глазам.

На синем бархате – восемь фигурок. Такие хрупкие и такие узнаваемые! Сделаны с воистину нечеловеческим мастерством! Ощущая себя великаном, Нелла осторожно берет в руки первую. На ладони лежит Йоханнес, широкие плечи накрыты широким плащом цвета индиго. Одна рука сжата в кулак, ладонь другой радушно протянута вперед. Волосы длиннее, чем на самом деле, ниже плеч. Темные глаза, тени на лице и худоба делают его болезненнее, чем в жизни. На поясе тяжелый и неудобный, почти до земли, мешок с монетами, из-за которого Йоханнес склоняется на сторону.

Ее собственная куколка одета в аккуратное серое платье, волосы, как и следовало ожидать, выбиваются из-под чепца. Лицо в легком удивлении обращено к небу. В крошечной руке пустая птичья клетка с распахнутой дверцей. Нелле чудится, что ее кожу изнутри колет булавками.

В другой руке фигурки – крошечная записка. Черные заглавные буквы гласят:

ВСЕ МОЖЕТ ИЗМЕНИТЬСЯ

Не в силах более смотреть на собственную миниатюрную копию, Нелла переходит к Корнелии, дивясь на оценивающий взгляд голубых задорных глаз. Рука горничной поднята к лицу, и, приглядевшись, Нелла видит, что она прижимает палец к губам.