Мёртвое сердце (СИ)

Желание выйти на улицу было жестоко подавлено сохранившимся стыдом и робостью перед братом. Злобы Эванса Лили не боялась, да и не уверена она была, что её названный брат мог злиться, но вот расстраивать его совсем не хотелось. Когда мальчик был опечален, то смотрел на неё долго, без выражения — а уж воображение Лили дорисовывало особый блеск его глаз или чуть опущенные уголки губ.

Вскоре первокурсница и вовсе перестала настороженно рассматривать каждого встречного и, заложив руки за спину, вальяжной походкой пошла в неизвестном направлении. Её одолевали совсем не радужные мысли.

«Мда, ну и погуляла я. И что? А теперь стыдно будет Эвансу в глаза смотреть. Хотя я и так не смотрю обычно… но нехорошо это. Обратно, что ли, пойти?»

Она остановилась напротив картины со скачущими щенками; у каждого было по два хвоста. Наблюдая за весёлой и беззаботной вознёй на холсте, девочка на несколько минут абсолютно перестала следить за тем, что её окружает. Ей казалось, прошло не больше минуты — а за окнами начало темнеть.

Подобные «выбросы из реальности», как называла их сама Лили, происходили с ней нечасто, но всё же происходили. Девочка считала их крайне неудобными: во время своей «отключки» она не видела и не слышала ничего, не реагировала ни на что и вообще была больше похожа на восковую фигуру, нежели на живую девочку, как однажды призналась Лили её знакомая из приюта.

«Интересно, сколько сейчас времени?»

Факелы упрямо не желали зажигаться, и Лили, верная своей привычке, попыталась было поиграть с тенями, купающимися в слабом лунном свете. К её удивлению, серо-синие затейницы игру приняли весьма неохотно и извивались, точно змеи, чей покой был нарушен. Обиженная на подобное поведение Лили, вздёрнув нос, решила гордо покинуть их общество.

Коридоры были почти пусты. Встретившиеся Лили привидения приветливо склоняли головы, Лили в ответ улыбалась каждому, даже невероятно хмурому Кровавому Барону, что, вопреки своему обыкновению, поднялся из лабиринта подземелий.

— Юная Госпожа решила нарушить запрет юного Мастера? — спросил Барон, слегка замерцав.

Лили остановилась. Смущённо потерев переносицу, она неловко произнесла:

— Да, я… немного хотела. Но… так вышло, в общем. — Призрак кивнул. — Гуляете?

— Луна сегодня вышла рано, — ушёл от ответа Барон; иногда по своей манере говорить он напоминал Лили кентавров, рассказов о которых она наслушалась во время чаепитий у Хагрида. — И я вместе с ней решил выйти. К тому же, нынче неспокойно — но он не пойдёт под солнце, хоть его лучи и слабы, ужасно слабы, — Барон посмотрел в окно, и Лили тоже повернула голову.

Солнце уже скрылось за горизонтом, но лёгкое красное марево сохранялось. Оно словно омывало границу между небом и землёй, касаясь небосвода.

— Он? — переспросила Лили.

— Скоро свет луны и солнца перестанут смешиваться, юная Госпожа. Вам стоит прийти к живым до того, как это произойдёт. Он не любит живых. Вам стоит идти.

— Барон, кто такой этот «он»?

— Вам стоит идти, Госпожа, — повторил Барон, истаивая, точно утренний туман. — Вам стоит идти.

— Я… но! — Лили оглянулась по сторонам, но в коридоре она была одна. — Ладно, ладно. Иду.

Напоследок взглянув в окно, девочка сморщила нос и зашагала в сторону башни Гриффиндора. Идти ей было нужно долго, около пятнадцати минут, и лишь за такие огромные расстояния между стратегически важными объектами «кровать-столовая-кабинеты» Лили не любила Хогвартс. Впрочем, замок был изрыт потайными ходами, точно норами, и знающие их могли передвигаться с потрясающей быстротой.

К несчастью, Лили знала всего два хода, которые ей показали сердобольные старшекурсницы, имеющие парней-слизеринцев: от гостиной Слизерина до Большого зала и от Большого Зала до пятого этажа.

«Какой же этот замок большой», — недовольно подумала девочка, не сбавляя шага, — «ужас просто! Ещё и… Это ещё что?»

Тишину рушил мягкий шелест, будто от большой змеи, ползущей по камням. Лили прислушалась, и ей удалось вычленить ещё и звуки тяжёлого дыхания, почти неслышные, но набиравшие силу. Постояв некоторое время, Лили развернулась и пошла обратно, к развилке: что бы ни дышало так, девочка совершенно точно не хотела с этим встретиться. У развилки можно было бы сменить путь, пройдя до Большого зала, а там уж по тайному ходу, пусть это будет немного дольше, нежели если бы она пошла дальше по тёмному коридору.

Дыхание не становилось тише, напротив, оно будто бы приближалось; стал различим тихий цокот. Лили прибавила шагу, едва сдерживая себя от того, чтобы не оглянуться.

— Ты тут? — расслышала она вдруг шелестящий шёпот.

Чувствуя, как кровь отхлынула от щёк, а ладони вспотели, Лили нервно облизнулась и всё же посмотрела назад. Коридор был пуст, а тени замерли, будто бы в нерешительности.

Вздрогнув, тени принялись совсем по-змеиному извиваться и сплетаться друг с другом так, что от лунного света не осталось и следа. Он словно поглощался той тьмой, что неожиданно раскинулась под ногами Лили.

— Я знаю, что ты тут, — протянул уже другой голос, низкий и рычащий.