Мёртвые люди

Изображение вдруг сменилось: из памяти всплыли точно такие же руки, но уже с более молодой кожей. Они принадлежали молодому человеку лет тридцати, сидевшем на заднем сиденье наглухо затонированной "девяносто девятой", везущей только что освободившегося арестанта и случайного попутчика. Первого - домой, второго - лишь бы куда-нибудь. Попутчиком был Виталик, автостопом добиравшийся до дома, где его ждала повестка в военкомат. В то недалекое время автостоп казался ему вполне неплохим способом развеяться, тем более, перед не сулящей ничего хорошего отправкой в армию. Застряв где-то под Казанью на долгих и безумно сырых полдня он, шедший по трассе с небольшим рюкзаком за спиной, под тяжелым апрельским снегом, сопротивляясь потокам ветра, бьющих, казалось, со всех сторон, готов был сесть в какую-угодно машину, уже проклиная свою "идиотскую" затею о вольном путешествии по бесконечным дорогам России. Романтичного в дорогах России, как оказалось, очень мало, и гораздо больше - непроходимой грязи. 

Сев в потертого вида российский автомонстр, Витя сразу же об этом пожалел: четверо парней в насквозь прокуренном коноплянным духом салоне, где под сиденьями, позвякивая, перекатывались уже опорожненные бутылки, выглядели так, что не оставалось никаких сомнений в их профессиональной занятости. Парни ехали явно не с симпозиума по проблемам развития русской культуры в западноевропейских странах.

 Сидящий на заднем сиденье Пушкин (как его именовали "коллеги"), до поры - самый молчаливый, был занят тем, что на разложенной прямо на коленях бумаге "стриг" комочки гашиша и ловко заправлял в присобленную для курения пипетку. Виталик пытался казаться дружелюбным и исправно отвечал на все вопросы одурманенной компании.

 - Слышь, есть чо послушать?

 - Есть, но я не думаю, что вам понравится.

 - А ты не думай, братишк. - (что, на самом деле, было больше похоже на мычание, так как рот был набит шелухой от семечек - парень умудрялся щелкать стразу целыми горстями и так же, горстями, после выплевывать в открывающееся окно. Разумеется, не все попадало "за борт", что невероятно злило разгоряченного спиртным водителя) - Ну-ка, че там сейчас популярно у прогрессивной молодежи?

 Виталик протянул диск группы "КиШ" - единственное, что могло, на его взгляд, сойти за музыку в этой компании (ему показалось, если дать послушать "Limp Bizkit" - парни точно сочтут его врагом народа и применят высшую меру в лучших традициях господства мирового пролетариата). Минуты три парни вдумчиво слушали о леснике, приготовившем и угостившем мясом собственной жены своих гостей. Потом водитель, не снимая ноги с газа, повернулся к заднему сиденью, почти наполовину перегнувшись через спинку своего вальяжно откинутого сиденья, одним вдохом втянул в себя все содержимое пипетки, и немного подержав дым в легких, выдохнув в лицо Виталику, спросил:

 - Ты че, бля, людоед? - компания тут же взорвалась смехом.

 - Нет, - растерялся Виталик, - я - студент.

 - Кулинарного, что ли? - парни снова зашлись хохотом.

 - Зачем? Я - филолог.

 - А это кто еще?

 - Русский язык и литература.

 - Так ты, че? Училкой будешь, что ли?

 - Нет.

 -А кем?

 - Ну не знаю: может - корректором.

 Парень, сидевший справа от водителя (небольшого роста, в кепке-"аэродроме"), достал из бордачка початую бутылку водки и, открыв ее одним движением пальцев (отчего пробка взлетела и, ударившись о боковое стекло, упала под сиденье), изрядно глотнул. Закусив рукавом, он передернулся от выпитого и довольно произнес:

 - Сударь, собла... бля, как там гово... бла-го-во-ли-те объясниться! По-моему, вы изрядно наебываете наше культурное общество! - Все снова засмеялись, за исключением Пушкина, снова забивавшего пипетку.

 - Правильно делает пацан. - произнес он. - Пусть книжки читает. Люди с интеллектом ниже прожиточного минимума быстро дохнут как скоты. Везде так.

 - Хорошо, Пушкин. - заулыбался в зеркале заднего вида водитель.- Как приедем - сразу за буквари... У нас там целых два ящика "букварей" - стоят, пылятся... армянские, кстати! 

Виталик же сидел и прикидывал единственные два, как ему казалось, варианта продолжения "путешествия": либо они все разобьются насмерть на следующем же крутом повороте, либо он попадет под "горячую руку" разошедшихся в пьяном угаре парней и его забьют до смерти. Оба варианта казались куда более реальными, нежели остаться в живых. "Иногда лучше быть одному на дороге и использовать свои порядком уставшие ноги, чем ехать в компании, которая сулит всего два варианта судьбы. - думал тогда Виталик. -Неизвестность тоже бывает разной." 

Сейчас, размеренно покачиваясь в вагоне метро, он вспоминал свои юношеские страхи с улыбкой. Кто эти люди на самом деле? Что с ними теперь? Жив ли еще этот Пушкин? - Теперь это совершенно не важно. Но растатуированные кисти человека из ниоткуда так и остались в памяти.