Мир без конца

Заслышав цокот копыт, каменотесы подняли головы, но не сдвинулись с места. Работники не торопились затевать разговор с вооруженными воинами. Ральф терпеливо ждал. Судя по всему, из каменоломни вела всего одна дорога – длинный грязный склон – и шла она прямиком туда, где находился он сам.

Повозка медленно поднималась вверх, возница длинным хлыстом погонял вола, неохотно переставлявшего ноги. На повозке громоздились четыре огромных необработанных камня с отметкой добывшего их каменотеса. Людям платили за каждый камень, которые пересчитывали сначала на каменоломне, а затем на строительстве.

Когда повозка подъехала ближе, Фитцджеральд узнал возницу – Бена-колесника из Кингсбриджа. Тот был немного похож на своего вола, с такой же толстой шеей и могучими плечами. Лицо его выражало ту же мрачную враждебность, что и морда вола. «С ним может оказаться хлопотно, – подумал сквайр, – однако укоротить можно».

Колесник направил вола на лошадей, перекрывших дорогу, даже не думая останавливаться. Лошади были не боевыми, а обычными, верховыми, и потому, пугливо засопев, подались назад. Вол остановился сам.

Дерзость Бена рассердила Ральфа, и он крикнул:

– Куда прешь, олух?

– А ты чего встал у меня на пути? – отозвался Бен.

– Я собираю пошлину.

– Какую еще пошлину?

– Провоз камней по земле графа Ширинга стоит пенни за повозку.

– У меня нет денег.

– Ищи.

– Ты что, меня не пропустишь?

Наглец не больно-то испугался. Это разъярило Ральфа.

– Как ты смеешь задавать мне вопросы? – процедил он. – Камни останутся здесь до тех пор, пока кто-нибудь не заплатит за них пошлину.

Вместо ответа Бен долго смотрел на него, и сквайр не мог отделаться от мысли, что колесник собирается скинуть его с седла.

– У меня нет денег, – повторил наконец возница.

Ральфу захотелось проткнуть упрямца мечом, но он сдержался.

– Не делай вид, что ты еще глупее, чем есть на самом деле. – Он презрительно хмыкнул. – Иди к мастеру и скажи, что люди графа тебя не пропускают.

Бен смерил его яростным взглядом, словно осмысливая услышанное, потом развернулся и, не проронив ни слова, побрел вниз по спуску, оставив повозку на дороге.

Ральф, кипя от ярости, ждал возле повозки с волом.

Бен вошел в деревянную лачугу, что стояла на полпути к каменоломне, и через пару мгновений вышел обратно с худощавым человеком в коричневой блузе. Сначала Ральф решил, что это мастер-каменщик, но, присмотревшись, узнал Мерфина.

– О нет, – сказал он вслух.

К такому он готов не был. Пока брат поднимался по длинному склону, Ральф терзался от стыда. Он хорошо сознавал, что предает брата, но никак не ожидал увидеть его здесь.

– Привет, Ральф! – Мерфин подошел ближе. – Бен говорит, что ты не хочешь его пропускать.

Ральфу припомнилось, что Мерфин всегда умел переубеждать его в спорах. Он решил держаться надменно, не выдавая своих истинных чувств. В конце концов, он просто выполняет поручения господина.

– Граф решил воспользоваться своим правом собирать пошлину за провоз камней по его дорогам, – сухо произнес сквайр.

– Ты не сойдешь с лошади поговорить с братом?

Ральф предпочел бы остаться в седле, но понимал, что отказ лишь усугубит положение. Спешившись, он тут же ощутил себя побежденным.

– Никакой пошлины никогда не было, – начал Мерфин.

– Теперь есть.

– Монахи работали на каменоломне сотни лет. Из этого камня построен Кингсбриджский собор. И никто никогда не взимал никакой пошлины.

– Может, граф не стал бы взимать пошлину с собора, – нашелся Ральф. – Но желает получать ее с моста.

– Роланд просто не хочет, чтобы город построил мост. Причина лишь в этом. Сначала он подсылал тебя подкупить меня, а затем, когда не вышло, придумал новую пошлину. – Мерфин задумчиво посмотрел на Ральфа: – Это ведь ты его надоумил?

Ральфу стало не по себе. Как брат догадался?

– Нет, – ответил он, но почувствовал, что краснеет.

– По лицу вижу, что ты. Уверен, я навел тебя на эту мысль, рассказав про Джейка Чепстоу, который возит дерево из Уэльса, чтобы не платить графу Шефтсбери.

Сквайр все больше чувствовал себя глупцом и оттого свирепел.

– При чем тут это?

– Ты предал меня, потому что я не иду у вас на поводу, и ради графа охотно топчешь мои надежды.

– Не важно, кто и что придумал. Граф решил ввести пошлину на провоз камней.

– Он не имеет права.

Бен-колесник, который следил за разговором, расставив ноги и уперев руки в бедра, спросил у Мерфина:

– Говоришь, эти люди не имеют права меня останавливать?

– Именно так.

Ральфу захотелось втолковать брату, что Бен полный тупица и, чего доброго, поймет слова Мерфина как разрешение ехать. Колесник и впрямь хлестнул вола. Тот склонил шею в деревянном ярме и вяло поплелся вперед.

– Стой! – сердито крикнул сквайр.

Бен еще раз хлестнул животное:

– Пошел!

Вол сдвинулся, повозка дернулась, а лошади испугались резкого движения. Конь Джозефа Вудстока, дико вращая глазами, встал на дыбы.

Вудсток натянул удила, заставил коня опустить копыта и выхватил из седельной сумки длинную деревянную дубину.

– Ты будешь стоять, когда тебе приказывают! – крикнул он Бену, послал коня вперед и замахнулся.