Мир без конца

Он не раз видел, как людей вешают. Каждый год из тюрьмы в замке Ширинг на повозке шерифа два-три десятка мужчин и нескольких женщин доставляли вниз, на рыночную площадь, где ждала виселица. В казнях не было ничего необычного, но эти люди почему-то засели в памяти Ральфа, а этой ночью вернулись его помучить.

Некоторые умирали быстро, их шеи ломались при рывке, но это случалось редко. Большинство испускали дух долго – и дрыгали ногами, бились на веревке, широко разевали рты в беззвучных воплях. Еще мочились и обделывались. Ральфу припомнилась одна старуха, осужденная за ведьмовство: когда она повисла на веревке, то ухитрилась откусить себе язык и выплюнуть его на землю; толпа вокруг виселицы шарахнулась прочь от окровавленного куска плоти, который пролетел по воздуху и плюхнулся в пыль.

Все уверяли Ральфа, что его вряд ли повесят, однако он никак не мог избавиться от жутких видений. Поговаривали, что граф Роланд не допустит казни одного из его лордов всего лишь по навету крестьянина, но до сих пор граф не подумал вмешаться.

Предварительное слушание завершилось тем, что обвинение против Ральфа передали мировому суду Ширинга. Подобно всем прочим собраниям присяжных местное состояло преимущественно из рыцарей графства, подвластных графу Роланду, но, несмотря на это, присяжные судили Ральфа на основании показаний крестьян из Уигли. Мужчины – разумеется, женщины в присяжные не допускались – не моргнув глазом осудили одного из своих. Более того, их вопросы на слушании показывали, что поступок Ральфа показался им отвратительным, а некоторые рыцари перестали подавать ему руку.

Ральф думал помешать Аннет выступить на заседании мирового суда, хотел посадить ее под замок в Уигли, прежде чем она двинется в Ширинг, но, явившись к ней домой, выяснил, что она куда-то пропала: должно быть, она догадалась о его намерениях и сбежала заблаговременно.

Сегодня дело будет слушать другой состав присяжных, но, к досаде Ральфа, по меньшей мере четверо из них заседали на предварительном слушании. Поскольку показания обеих сторон скорее всего окажутся ровно теми же самими, нет причины, по которой новый состав присяжных должен вынести иное решение, разве что на судей надавят. Вот только времени оставалось все меньше.

Ральф встал с рассветом и спустился на первый этаж постоялого двора «Суд», что располагался на рыночной площади, отыскал трясущегося от холода мальчишку, который на заднем дворе колол лед в колодце, и велел ему принести хлеба и эля. Затем прошел в общую спальню и разбудил Мерфина.

Братья сели в холодном зале, где витал застарелый запах эля и вина.

– Боюсь, меня повесят, – сказал Ральф.

– Я тоже этого боюсь, – ответил Мерфин.

– Не знаю, что делать.

Мальчишка принес две кружки эля и полкраюхи хлеба. Ральф взял кружку и сделал большой глоток. Его рука дрожала.

Мерфин механически жевал хлеб, хмурясь и глядя исподлобья, как бывало всегда, когда он о чем-либо усиленно размышлял.

– Единственное, что мне приходит в голову, – нужно убедить Аннет отказаться от обвинения и договориться о примирении. Тебе придется предложить ей что-то взамен.

Ральф покачал головой:

– Она не отступится. Ей попросту не позволят. Если она пойдет на попятную, ее саму накажут.

– Знаю. Но она может смягчить показания, дать повод для сомнений. По-моему, так обычно делается.

Ральф приободрился.

– Осталось ее уболтать.

Мальчишка принес охапку хвороста и опустился на колени перед очагом, чтобы развести огонь.

Мерфин задумчиво спросил:

– Сколько денег ты можешь предложить Аннет?

– У меня есть двадцать флоринов. В пересчете на английские серебряные пенни это составляло три фунта.

Мерфин взъерошил свои нечесаные рыжие волосы.

– Маловато.

– Для крестьянки вполне достаточно. Впрочем, для крестьян ее семья богата…

– Неужто Уигли не приносит тебе денег?

– Недавно мне пришлось купить доспехи. Лорду полагается быть готовым к войне.

– Пожалуй, я смогу тебе одолжить.

– А сколько у тебя?

– Тринадцать фунтов.

Ральф настолько изумился, что на мгновение даже забыл о своем бедственном положении.

– Откуда столько?

Мерфин как будто слегка обиделся.

– Я много работаю, и мне хорошо платят.

– Но тебя ведь прогнали, ты уже не строишь мост.

– Работы хватает. Кроме того, я сдаю землю на острове Прокаженных.

Ральф не сдержал раздражения:

– Выходит, плотник нынче богаче лорда.

– Для тебя это к лучшему. Как думаешь, сколько запросит Аннет?

Младший брат вспомнил про скорый суд и снова пал духом.

– Она тут ни при чем. Крестьянами Вулфрик верховодит.

– Ну да, ну да. – Мерфин провел немало времени в Уигли, пока строил сукновальню, и знал, что Вулфрик женился на Гвенде, лишь когда его отвергла Аннет. – Значит, надо потолковать с ним.

Ральф сомневался в пользе такого разговора, но терять ему было нечего.