Мир без конца

Он сообразил, что его разбудила Керис, которая как раз ставила на маленький столик возле кровати поднос с едой. Она стояла к нему спиной, но по согнутым плечам и посадке головы Мерфин понял, что Керис злится. В этом не было ничего удивительного. Она скорбит по Тилли и негодует на то, что кто-то осквернил святость обители и проник в тайную сокровищницу.

Мерфин встал. Керис пододвинула к столику два табурета, и они сели. Он с нежностью разглядывал ее лицо. Вокруг глаз были заметны морщинки усталости. Удалось ли ей поспать? На левой щеке красовалось пятно сажи. Он облизнул свой большой палец и мягко стер это пятно.

Керис принесла свежий хлеб с маслом и кувшин сидра. Мерфин вдруг понял, что страшно голоден, и набросился на еду. Керис же, пылавшая гневом, есть не могла.

– Как Томас? – спросил Мерфин с полным ртом.

– Лежит в госпитале. У него болит голова, но говорит связно, отвечает на вопросы, так что, судя по всему, мозг не пострадал.

– Хорошо. Нужно расследовать смерть Тилли и Нелли.

– Я уже известила шерифа Ширинга.

– Наверняка все повесят на Тэма Проныру.

– Он давно умер.

Мерфин кивнул. Ему было ясно, что последует дальше. Он было повеселел после завтрака, но теперь настроение опять упало. Проглотив последний кусок, он отодвинул тарелку.

– Кто бы ни явился сюда той ночью, он не хотел выдавать свое имя, – продолжала Керис. – Он солгал, не ведая, что Тэм умер в моем госпитале три месяца назад.

– По-твоему, кто это был?

– Кто-то, кого мы знаем. Иначе зачем понадобились маски?

– Возможно.

– Разбойники масок не носят.

Она была права. Разбойники жили вне закона, потому им было плевать, узнает их кто-либо или нет. Ночные же грабители вели себя иначе. Маски наводили на мысль, что в обитель вломились уважаемые горожане, боявшиеся, что их опознают.

Керис рассуждала с безжалостной логикой:

– Они убили Нелли, чтобы заставить Джоану открыть сокровищницу, но убивать Тилли не было нужды, ведь к тому времени они уже проникли внутрь. Они хотели ее смерти по какой-то другой причине. Не довольствовались тем, что оставили ее умирать в огне и дыму, а нанесли смертельный удар ножом. Почему-то им было крайне важно удостовериться, что она погибла.

– Что с того?

Керис не ответила на этот вопрос, ее занимало другое.

– Тилли говорила, что Ральф хочет ее убить.

– Знаю.

– Один из грабителей хотел разделаться с тобою. – У нее запершило в горле, и Керис умолкла, отпила сидра из кружки Мерфина, успокоилась и продолжила: – Но вожак его остановил. Почему? Они ведь успели убить монахиню и жену лорда. С какой стати было щадить простого строителя?

– Думаешь, это Ральф?

– А ты сам?

– Увы. – Мерфин тяжело вздохнул. – Видела рукавицу?

– Да, я заметила, что он был в перчатках.

Мерфин покачал головой.

– Перчатка. Одна, на левой руке. Рукавица, а не перчатка.

– Чтобы скрыть увечье.

– Я не уверен, и мы, конечно, ничего не докажем, но меня снедают дурные предчувствия.

Керис встала:

– Пойдем посмотрим, что они натворили.

Вдвоем они спустились во двор женской обители. Послушницы и сироты прибирались в сокровищнице, таскали мешки с обгоревшим деревом и пеплом вверх по винтовой лестнице, отдавали все, что не сгорело дотла, сестре Джоане, а мусор относили к навозной куче.

На столе в трапезной лежала соборная утварь: золотые и серебряные подсвечники, распятия и чаши, богато отделанные драгоценными камнями.

– Они ничего не взяли? – удивился Мерфин.

– Взяли, но потом словно опомнились и выкинули все в канаву за городом. Утварь нашел крестьянин, который поутру пришел в город торговать яйцами. По счастью, он оказался честным малым.

Мерфин поднял золотой акваманил, сосуд для омовения рук, полюбовался тщательно выделанными перьями на шее петушиной фигуры.

– Такое трудно продать. Лишь немногие способны это купить, и они догадаются, что утварь краденая.

– Воры могли бы переплавить ее и продать золото.

– Очевидно, они решили, что слишком много хлопот.

– Может быть.

Керис сомневалась в обоснованности этих доводов, как и сам Мерфин. Было ясно, что грабеж тщательно спланировали. Тогда почему воры не продумали заранее, как поступить с утварью? Почему не решили, заберут ее с собою или бросят на месте?

Спустились в сокровищницу. Под ложечкой неприятно засосало от страха, едва вспомнились жуткие ночные события. Послушницы скоблили стены и пол от сажи.

Керис велела им передохнуть. Когда они с Мерфином остались одни, она взяла с полки деревяшку и подцепила ею одну из напольных плит. Мерфин подумал, что эта плита прилегает к соседним неплотно, вон какая щель вокруг. В довольно просторном углублении под плитой стоял деревянный ларец. Керис вытащила его и открыла замок висевшим у нее на поясе ключом. Внутри оказалась груда золотых монет.

– Не заметили! – поразился Мерфин.

– Здесь еще три тайника, – пояснила Керис. – Один в полу и два в стене. Грабители не вскрыли ни одного.

– Значит, толком не искали. Почти во всех сокровищницах есть тайники. Это общеизвестно.

– Грабителям и подавно.

– Получается, их интересовали не деньги.

– Вот именно. – Настоятельница заперла ларец и поставила на место.