Мир без конца

– Если они выбросили утварь и не настолько жаждали денег, чтобы обыскивать сокровищницу, зачем вообще вломились?

– Убить Тилли. А грабеж был прикрытием.

Мерфин задумался.

– Вряд ли. Зачем создавать такие сложности? Тилли можно было убить в дормитории и благополучно удрать, покуда монахини возвращались бы с утрени. Если бы они действовали тихо, допустим, задушили ее подушкой, мы даже могли бы подумать, что она умерла естественной смертью. Все бы выглядело так, что она умерла во сне.

– Тогда что все это значит? Грабители ушли чуть ли не с пустыми руками, прихватили всего пару золотых монет.

Мерфин обвел взглядом сокровищницу и спросил:

– А где хартии?

– Верно, сгорели. Это не так важно. У меня есть копии каждой.

– Пергамент плохо горит.

– Никогда не пробовала его поджигать.

– Он тлеет, коробится, но не загорается.

– Быть может, хартии где-то среди мусора.

– Давай проверим.

Во дворе настоятельница спросила сестру Джоану:

– В пепле не было пергамента?

Джоана покачала головой.

– Ни кусочка.

– Ты могла не заметить?

– Не думаю. Разве что они сгорели дотла.

– Мерфин уверяет, что пергамент не горит. – Керис повернулась к спутнику. – Кому могли понадобиться наши хартии? Для всех прочих они бесполезны.

Мерфин продолжил размышлять вслух, следуя логике рассуждения:

– Предположим, у тебя есть некий документ. Есть или может быть у тебя, как кто-то думает. Он-то им и понадобился.

– Что же это за документ?

Мерфин нахмурился.

– Документы предназначены для людей. Весь смысл записей состоит в том, чтобы люди в будущем могли в них заглянуть. Тайные документы все равно…

Тут его словно осенило. Он отвел Керис подальше от Джоаны, прогулялся с нею по двору, убедился, что их никто не подслушивает, и произнес:

– Нам с тобою известно об одном тайном документе.

– Ты про письмо, которое Томас закопал в лесу?

– Да.

– Но с какой стати кому-то вздумалось искать его в сокровищнице женского монастыря?

– А ты прикинь. В последнее время не случалось ничего такого, что показалось тебе подозрительным?

Лицо настоятельницы искривилось.

– О нет!

– Что?

– Помнишь, я рассказывала тебе про Линн-Грейндж, пожертвованный аббатству много лет назад королевой Изабеллой за согласие принять Томаса.

– Ты еще кому-нибудь об этом говорила?

– Да, я потолковала со старостой Линна. Томас тогда очень разозлился и сказал, что у меня могут быть серьезные неприятности.

– Значит, кто-то боится, что ты завладела этим письмом.

– Ральф?

– Не думаю, что Ральф знает о письме. Я единственный из нас четверых видел, как Томас его закапывает. Сам он, разумеется, никому не хвастался. Словом, если это Ральф, он действует по чьей-то указке.

Керис как будто испугалась.

– Королева Изабелла?

– Или сам король.

– Неужели король мог приказать Ральфу ограбить женский монастырь?

– Ну, не лично, конечно, через посредника, через какого-нибудь надежного, честолюбивого и совершенно бессовестного человека. Мне встречались такие во Флоренции, во дворце дожа[85]. Чистейшие подонки.

– Интересно, кто этот человек.

– Думаю, я знаю.

* * *

Грегори Лонгфелло встретился с Ральфом и Аланом в маленьком господском доме Уигли через два дня. В этой деревне было спокойнее, нежели в Тенче. В Тенч-холле множество людей следило за каждым шагом Ральфа: это и прислуга, и приближенные лорда, и родители. А у крестьян Уигли хватало собственных забот и хлопот, никто не стал бы интересоваться у Ральфа содержимым того мешка, который нес Алан.

– Надеюсь, прошло без неожиданностей, – сказал Грегори.

Весть об ограблении женского монастыря мгновенно разнеслась по всему графству.

– Было просто, – ответил Ральф. Его несколько обескуражила сдержанность Грегори. После всех усилий, которые понадобились, чтобы раздобыть хартии, законник мог бы вести себя полюбезнее.

– Шериф, разумеется, начал расследование.

– Во всем обвинят разбойников.

– Вас не узнали?

– Мы были в капюшонах.

Грегори как-то странно посмотрел на Ральфа.

– Не знал, что ваша жена находилась в обители.

– Полезное совпадение, – отозвался Ральф. – Одним выстрелом прикончил двух зайцев.

Грегори продолжал смотреть на него. О чем думает законник? Пытается притвориться, будто его потрясло, что Ральф убил свою жену? Если так, надо ему напомнить, что Грегори причастен ко всем событиям. Он был зачинщиком и не имеет права судить. Ральф ждал ответа. Но Грегори после долгого молчания лишь произнес:

– Давайте посмотрим хартии.

Экономку Виру отослали с каким-то поручением, Ральф велел Алану караулить у дверей и никого не впускать. Грегори высыпал хартии из мешка на стол, устроился поудобнее и принялся изучать документы. Одни были свернуты в свитки и перевязаны нитью, другие лежали стопками, некоторые оказались сшитыми в книжечки. Законник брал хартии по одной, читал первые несколько строк в ярком солнечном свете, что падал в распахнутые окна, затем кидал документ обратно в мешок и брал следующий.

Ральф понятия не имел о том, что ищет Грегори. Тот лишь упомянул, что документ неудобен королю. «Интересно, – думал Ральф, – каким образом в руки Керис мог угодить документ, неудобный для короля».