Мир без конца

– Один. Но я хочу разделить помещение внутри на комнаты средней величины, способные вместить от четырех до шести кроватей, чтобы болезни не так быстро передавались от одного больного всем остальным. Еще мне нужна аптека для изготовления лекарств, просторная, хорошо освещенная, а снаружи мы разобьем огород для трав. И нужно просторное отхожее место с проточной водой, которое будет просто содержать в чистоте. Вообще понадобится много света и пространства. А самое главное вот что: госпиталь должен стоять по меньшей мере в ста ярдах от остальных построек. Больных необходимо отделить от здоровых.

– Я подготовлю первые чертежи к завтрашнему утру.

Керис огляделась и, убедившись, что их никто не видит, поцеловала Мерфина.

– Это важнейшее дело моей жизни, понимаешь?

– Тебе всего тридцать два. Не рановато ли подводить итоги?

– Но госпиталь еще не построен.

– Много времени стройка не займет. Я начну его ставить одновременно с укладкой фундамента для новой башни. А как только госпиталь будет готов, переведу каменщиков на собор.

Они не спеша двинулись обратно. Керис понимала, что башню Мерфину хочется возвести больше всего, прочее для него лишь отвлечение.

– Какой она будет высоты?

– Четыреста пять футов.

– А в Солсбери какая?

– Четыреста четыре.

– Значит, это все-таки будет самая высокая башня в Англии.

– До тех пор, пока кто-нибудь не построит выше, – да.

«Получается, он тоже достигнет своей цели», – думала Керис. Вложив пальцы в ладонь Мерфина, она ощутила себя счастливой. До чего же странно… Тысячи жителей Кингсбриджа умерли от чумы, Тилли зверски убита, а она сама преисполнена надежд. Это все благодаря плану. Когда у нее имелся план, какой угодно, она неизменно чувствовала себя лучше. Новые стены, констебль с помощниками, башня, хартия боро и – наконец-то – новый госпиталь. Где найти время, чтобы все успеть?

Рука об руку с Мерфином она вошла во дворец приора. Епископ Анри и сэр Грегори озабоченно беседовали с каким-то мужчиной, который стоял к Керис спиной. В его облике было что-то неприятно знакомое, даже со спины. Керис почему-то стало не по себе. Тут мужчина повернулся, и настоятельница увидела его лицо – торжествующее, высокомерное, злобное, с язвительной ухмылкой.

Это был Филемон.

74

Епископ Анри, как и прочие гости, покинул Кингсбридж на следующее утро. Керис, ночевавшая в женском дормитории, вернулась во дворец приора после завтрака, поднялась к себе в комнату и обнаружила там Филемона.

Уже во второй раз за два дня ее пугали мужчины в спальне, которую она привыкла считать своей. По счастью, Филемон был один и не думал раздеваться. Он стоял у окна, глядя в книгу. Керис обратила внимание, что испытания последних шести месяцев не прошли для него даром, и он заметно похудел.

– Что ты здесь делаешь?

Филемон сделал вид, что удивился вопросу.

– Это дом приора. Где мне еще находиться?

– Это не твоя комната!

– Я помощник настоятеля Кингсбриджа. С этой должности меня никто не снимал. Приор умер. Кому еще здесь жить?

– Мне, разумеется.

– Ты даже не монах.

– Епископ Анри назначил меня исполнять обязанности приора, а вчера вечером, несмотря на твое возвращение, не сместил меня с этой должности. Я выше тебя по положению, ты должен мне подчиняться.

– Но ты монашка и должна жить вместе с монахинями, а не с монахами.

– Я жила здесь много месяцев.

– Одна?

Внезапно Керис сообразила, что ступает на зыбкую почву. Филемон явно знал, что они с Мерфином живут во многом как муж и жена. Они старались соблюдать мало-мальские приличия, но люди о таком почему-то быстро догадывались, а Филемон всегда обладал звериным чутьем на человеческие слабости.

Керис призадумалась. Она может настоять на том, чтобы Филемон немедленно удалился, а при необходимости и вышвырнуть его из обители: брат Томас послушает ее, а не помощника настоятеля. Но что потом? Филемон приложит все старания к тому, чтобы раззвонить по городу, чем они с Мерфином тут занимаются; устроит шумный скандал, и видным горожанам придется занимать ту или иную сторону. Большинство, конечно, поддержит ее, это не подлежит сомнению, но найдутся и те, кто осудит. Распря ослабит ее власть и помешает осуществлению замыслов. Лучше, пожалуй, признать поражение.

– Хорошо, забирай спальню. Но залу тебе не отдам. Я встречаюсь там с горожанами и важными гостями. В перерывах между службами ты будешь находиться во дворе, а не здесь. Помощнику настоятеля собственный дворец не полагается.

Керис вышла, не дав Филемону возможности возразить. Она спасла лицо, но победил монах.