Мир без конца

Впрочем, теперь Филемон стал заботой епископа, назначившего его приором. Город же обрел независимость от аббатства, а у Керис был ее новый госпиталь.

Ожидалось, что епископ Анри освятит госпиталь на Духов день, который всегда отмечали на восьмую неделю после Пасхи. За несколько дней до праздника Керис перенесла все свои запасы и приспособления в новую аптеку. Здесь хватало места для того, чтобы двое могли сидеть на скамье и готовить лекарства, а третий – расположиться за письменным столом.

Керис взялась смешивать рвотное, сестра Уна перетирала сушеные травы, а послушница Грета переписывала книгу настоятельницы. Тут вошел послушник с небольшим деревянным сундучком. Это был Иосия, подросток, которого все звали Джоши. Очутившись в присутствии сразу трех женщин, он заметно смутился.

– Куда можно поставить? – спросил он.

Керис посмотрела на него:

– Что это?

– Сундучок.

– Я вижу, – терпеливо отозвалась она. Тот факт, что человек умеет читать и писать, еще, к сожалению, не делает из него умницу. – Что внутри?

– Книги.

– Зачем ты принес сундучок с книгами?

– Мне так сказали. – Сообразив, что такой ответ ничего не объясняет, Джоши добавил: – Брат Сайм.

Керис удивленно выгнула брови.

– Сайм дарит мне книги? – Она открыла сундучок.

Джоши улизнул, не ответив на вопрос.

Все книги были медицинского содержания и на латыни. Керис перебрала их. Классические труды: «Поэма о медицине» Авиценны, «О диете при острых болезнях» Гиппократа, «О назначении частей человеческого тела» Галена и «Книга о моче» Исаака Исраэли. Все сочинения были написаны не менее трехсот лет назад.

Джоши занес еще один сундучок.

– Что на сей раз?

– Медицинские инструменты. Брат Сайм говорит, чтобы вы к ним не прикасались. Он придет и сам разложит.

Керис нахмурилась.

– Сайм намерен хранить свои книги и инструменты здесь? Он собирается здесь работать?

Джоши, разумеется, не посвятили в планы ученого монаха.

Прежде чем настоятельница успела что-то сказать, вошел Сайм в сопровождении Филемона, осмотрел комнату и, не говоря ни слова, начал распаковывать пожитки. Снял с полки бутыли Керис и поставил на их место книги. Достал ножи для вскрытия вен и стеклянные уриналы для сбора мочи.

Керис нарочито спокойно спросила:

– Ты намерен проводить много времени в госпитале, брат Сайм?

За врача ответил Филемон, который явно ждал этого вопроса:

– А где же еще? – Он подпустил в голос возмущение, как если бы Керис уже с ним заспорила. – Это ведь госпиталь, а Сайм – единственный врач аббатства. Кому же лечить людей, как не ему?

Внезапно новая аптека сделалась не такой уж просторной.

Не успела Керис что-либо ответить, как вошел незнакомец.

– Меня направил сюда брат Томас. Я Джонас-травник из Лондона.

Это был мужчина лет пятидесяти, в расшитой накидке и меховой шапке. По его широкой улыбке и любезности Керис догадалась, что этот человек живет торговлей. Он пожал всем руки, осмотрелся, одобрительно кивнул при виде аккуратных рядов кувшинов и флаконов с пояснительными надписями.

– Замечательно! Никогда не видел столь разумно устроенной аптеки за пределами Лондона.

– Так вы врач, сэр? – спросил Филемон. В его тоне сквозила осторожность, он пытался определить положение чужака.

– Нет, я аптекарь. У меня лавка на Смитфилде, возле госпиталя Святого Варфоломея. Хвастаться не след, но я скажу, что моя лавка самая крупная в городе.

Настороженность Филемона исчезла. Аптекарь – простой торговец, куда ниже приора по достоинству. С намеком на презрительную усмешку Филемон осведомился:

– Что же привело в наше захолустье крупнейшего лондонского аптекаря?

– Я мечтаю приобрести копию «Кингсбриджской панацеи».

– Кингсбриджской чего?

Джонас понимающе улыбнулся.

– Конечно, смирение – ваш долг, отец-настоятель, но я вижу, что послушница как раз переписывает эту книгу.

– Книгу? – удивилась Керис. – Она не так называется.

– Но в ней указаны лекарства от всех болезней.

Керис поняла, что в его словах имеется известная логика.

– Но откуда вы о ней узнали?

– Я много езжу, ищу редкие травы и прочие вещества для лекарств, а мои сыновья торгуют в лавке. Как-то одна монахиня из Саутгемптона показала мне книгу, которую назвала «Панацеей», и сказала, что она из Кингсбриджа.

– Сестра Клаудия? – уточнила Керис.

– Да. Я молил ее одолжить мне книгу на время, чтобы переписать, но она не могла с нею расстаться.

– Я помню сестру Клаудию.

Эта монахиня совершила паломничество в Кингсбридж, остановилась в женском монастыре и ухаживала за чумными, не думая о себе. Керис в благодарность подарила ей книгу.

– Восхитительная книга! – продолжал Джонас. – И написана по-английски!

– Она для тех лекарей, которые не являются священниками и поэтому не очень хорошо знают латынь.

– Ничего подобного не существует ни на каком другом языке.

– Что в ней такого необычного?

– Построение! Вместо гуморов тела или видов болезней главы в этой книге расположены по порядку жалоб больных. Так что если кто жалуется на боль в животе, кровотечение, жар, понос или насморк, можно сразу же открыть книгу на нужной странице!

– Ну да, сгодится для аптекарей и их покупателей, – бросил Филемон.