Мир и война в жизни нашей семьи

Хозяин повел меня из дома. Вывел на лужайку. Там ходят свиньи. «Вот, – говорит, – посматривай за ними, чтобы не разбежались. Устанешь стоять и ходить, можешь посидеть. Не давай только им заходить на картофельное поле». Я про себя подумал: «Вот тебе раз! Инженер – свинопас».

Позднее я всегда говорил хозяину «спасибо» за то, что он мне не дал много есть.

Постепенно я пришел в норму. Внял советам хозяина и постарался воздержаться от переедания. Первое время вылезал из-за стола с чувством голода. Первоначально и хозяин не давал тяжелой работы.

У хозяина два взрослых сына. Один уже отслужил, еще до советской власти, в армии. Второй студент. У него каникулы. Была еще семья батрака: муж, жена и ребенок. Жили они в отдельном домике.

Хозяин спросил меня, не забыл ли я, как косить: завтра будем косить рожь. Я сказал, что рожь я не косил. У нас рожь жнут серпами. «Ну, ничего. Научишься. Если траву можешь косить, то и рожь сумеешь. Правда, ее косить потяжелее». Дал мне хозяин косу. Но она устроена немного по-другому. Напалок у косы другой. У нас напалок сделан дужкой, а у них на шипе ручка вставлена в косье. У нас косу носят на плече назад косьем, а у них – вперед. Для подбора ржи к косью пристроено подобие граблей. Я понял и быстро освоил литовскую косу. Хозяин подобрал мне косу по моему росту и не очень большую.

На следующий день на утро пошли косить рожь. Впереди пошел старший сын, за ним младший, затем я и за мной хозяин. Сыновья косят хорошо. Захват широкий, косят чисто, идут быстро. Я стараюсь тоже захватить пошире и не хочу отставать от них. Коса косит хорошо. Дело у меня идет. Но я быстро стал уставать и немного отстаю от сыновей. Кошу чисто. Но косить становится всё тяжелее и тяжелее. Тянусь, но выдыхаюсь. Хозяин идет за мной по пятам. Он видит, как я кошу, видит, что и захват у меня не меньше, чем у сыновей, и что чисто я кошу. Заметил также и то, что косу я стал тянуть с большим усилием, нет легкости, той, когда я только приступил к косьбе. Тогда он говорит: «Полаук (‘подожди’). Так ты много не накосишь. Сейчас упадешь. Я вижу: ты стараешься. А силы-то у тебя пока еще нет. Ты на Ёнаса и Петруся не смотри. Они у меня здоровые. Если так же косить, как они, ты быстро запалишься – как лошадь, которую долго гонят вскачь. Ты вот что. Иди немного боком. Делай захват поменьше и тогда не будешь от них отставать. Я тоже так делаю, когда устану. Они от меня никогда не оторвутся, я всё время у них сижу на пятках».

Хорошо хозяин научил. Я стал захват брать поуже. Быстро догнал хозяйских сыновей и теперь от них не отставал, регулируя свой ход шириной захвата. Хозяин сзади покрикивает: «Давай! Давай, не отставай!» Кивает мне головой, усмехается. Хозяин видит, что я работаю добросовестно. Моей работой доволен. Косить я всегда любил. И мне эта сельхозработа нравилась. Но рожь косить всё же тяжело.

Хозяйка прямо на поле принесла подкрепление. Пища не изысканная, но калорийная. Сало, мясо, хлеб, помидоры, молоко. Едят литовцы много, но и работают много.

Казалось бы, по нашим представлениям, мой хозяин очень богатый. У нас крупные кулаки столько скота не имели. Но, оказывается, чтобы жить в Литве хорошо, надо иметь еще больше. Правда, в еде они себе не отказывали, но вся еда со своего хозяйства. Покупного ничего нет. Только чай и сахар. Одежда в большинстве своем домотканая. На троих взрослых мужчин только одни хорошие выходные сапоги. По дому ходят только в клумпах. Работают от зари до зари круглый год. Если едут на базар, то это большое событие. Вина не покупают. Пьют только самогон. Папиросы курят только дешевые. Правда, сами они здоровые, упитанные, как и скотина у них породистая, но удовольствия получают от жизни мало. Только работа, работа и работа. С соседями общаются мало. Расстояние от хутора до хутора 0,5 километра, а то и больше. Радиоприемник есть не у каждого. Электричества нет, а батарейки не каждый раз купишь. Поэтому радио включают редко. Книг читают мало. Да и не до книг. После тяжелой работы скорее бы до постели добраться.

Прожив несколько дней у хозяина, я быстро поправился. Несмотря на еду до отвала, на сравнительно большое богатство хозяина, я им не завидовал. Все помыслы у них направлены на приумножение богатства. Но духовно они бедны.

Взгляды у мужчин на жизнь, на советскую власть разные. Сам хозяин в разговорах о советской власти осторожен. Ему она ничего плохого не сделала. Но вращаясь среди более зажиточной части крестьянства, он, чувствуется, подвергался в их среде антисоветской пропаганде. Все они настроены против колхозов, так же, как и у нас в первые годы строительства колхозов. Излюбленным приемом антиколхозной агитации было «общее одеяло», будто ничего не останется личного, всё будет общее. А хуторская система развивает сугубо индивидуалистические взгляды: «Это мое. Это я». И в семье тоже зарождается антагонизм.