Мир и война в жизни нашей семьи

К нашей машине подошел офицер в чине старшего лейтенанта, по национальности с Кавказа. Он предложил мне сойти с машины и пригласил меня зайти в дом, у которого мы остановились. Войдя в дом, он увидел диван. Предложил мне сесть и сказал: «Надо поговорить». Сперва он спросил, кто я есть. Спросил у меня документы. Я рассказал вкратце, кто я и как оказался в группе солдат. Сообщил, документов у меня нет, кроме диплома инженера, и тот у меня забрали при первом допросе. Он сказал мне, чтобы я поменялся с ним моим кожаным пальто на его шинель. Я сказал, что я этого сделать не могу. Я не могу надеть военную шинель, тем более со знаками отличия, так как я гражданский. Он говорит: «Это не важно. Знаки отличия я с шинели сниму. Они мне самому нужны». Тогда я говорю, что в шинели я буду выглядеть как пленный, а я к немцам попал не как военнопленный, я перед войной работал на границе гражданским инженером-строителем. Тогда он вытаскивает из кобуры пистолет и, наставляя его в грудь, говорит, не повышая голоса: «Снимай пальто, сволочь! Будешь еще разговаривать… Иначе я тебя сейчас кокну, и никто тебя не хватится: ты ж без документов. Кто тебя хватится? Ты же нигде не числишься». Пришлось мне снять пальто. Жизнь дороже кожанки. Черт с ней! Действительно кокнет. Он со злости аж скрипит зубами. Забрал кавказец мое пальто, перекинул его через плечо и пошел куда-то внутрь дома.

Я вышел из дома. В это время заработал мотор у нашей машины. Как только я вскочил на машину, она тронулась. Между солдатами продолжается, после выпивки и плотного завтрака, оживленный разговор. Большинство солдат уже докуривают свернутые после завтрака козьи ножки. Корольков увлекся разговором со своим земляком. У меня после инцидента со снятием пальто напряженное состояние. Стало обидно, что я первый раз надел пальто, которое всю войну служило моей семье как одеяло, а теперь оно попало к какому-то мародеру.

Утро было прохладное, да к тому же во время хода машины чувствуется ветерок, и тепло от спирта и завтрака стало испаряться. Я поеживался от прохлады. Один из солдат заметил это и спрашивает: «Что ты ежишься? И почему ты не в пальто? Ведь ты же был в кожанке». Когда я рассказал, что пальто у меня снял старший лейтенант-кавказец, все солдаты пришли в крайнее возмущение: «Ах, сволочь! Ах, мародер! Ах, бандит! Своих раздевать!». Один солдат сказал, что он знает его и из какой он роты. «Ну мы ему покажем! Он от нас не уйдет». Для согрева мне предложили выпить еще 100 грамм. Я не отказался. Спирт подействовал на меня успокаивающе. Я сказал себе: «Черт с ним и с пальто! Всё когда-то наживется. Поскорее бы закончилась война. Поскорее бы попасть домой».

Через некоторое время мы прибыли в какой-то городок. Ехали мы всё время в стороне от военных действий. Въехали в небольшой городок. Местного населения не видно. Выстрелов не слышно. Нас передали в другую группу следователей. По всей вероятности, рангом повыше. Тут я уже понял, что в армию нас зачислять не собираются. Нашу группу – шпековскую – присоединили к другой, большей. Теперь нас больше десяти человек. Группа следователей расположилась в каком-то жилом доме. Нас спустили в подвал. Я очень продрог и, где только мог, начал искать одежду. Как раз в подвале оказалось кое-какое тряпье. Я долго рылся и ничего не мог найти подходящего для того, чтобы надеть поверх костюма, кроме какой-то дамской меховушки, которую мог только накинуть на плечи и застегнуть сверху на одну пуговицу. С рукавами я надеть ее не мог. Получилось что-то вроде пелеринки, но всё же мне стало немножко потеплее.

Через небольшой промежуток времени нас вывели из подвала, сделали перекличку и под конвоем четверых солдат повели вроде бы в тыл. Идем по дороге. Навстречу нам идут подразделения советских войск. Встречные солдаты посматривают на нас косо. Раз людей ведут под конвоем, значит, это или явные враги, или преступники. Раздавались выкрики, даже непосредственно в мою сторону: «Ишь, сволочь, вырядился! В куцавейку…». Надо сказать, проходить под такими косыми взглядами ощущение не из приятных. Чувствовать, что тебя считают за врага, ужасно. И вот проходящее соединение догоняют несколько танков и начинают его объезжать. Танки направляются между колонной солдат и нашей группой. Нам приходится сойти с дороги. Когда танки поравнялись с нашей группой конвоируемых, со стороны колонны солдат раздался даже выкрик: «Дави их, гадов, предателей!». Наверное, солдаты думали, что наша группа – это переодевшиеся предатели-власовцы. В этот момент мы даже были благодарны нашим конвоирам. Конечно, солдат можно понять: ведь на нас не написано, кто мы. Наверное, и я так же кричал бы, если бы был в числе солдат. После того как мы миновали встречную колонну солдат и танков, я тут же скинул эту «куцавейку», чтобы не привлекать к себе внимание и не быть посмешищем. Лучше буду мерзнуть…