Мир Мэроу

– Нет, вы посмотрите на нее! – крикнула Гвиана. – Хоть кто-то может мне помочь? Почему все делают вид, что кораблекрушение – это мелочь и не стоит обсуждать то, как мы пережили это? Мне вот было страшно до жути.

Краем глаза я заметила, как Ромен устало покачал головой и, обратившись к принцу, сказал:

– Нужно было спасти хоть одну лошадь, проку было бы больше…

– Что?! Ты… – начала возмущаться Гвиана, но смех равка прервал ее тираду.

Смотря на принца, я поймала ответный взгляд, в его глазах искрился смех.

– Я же тебе говорил, что моя компания далеко не самая скверная.

– Я помню.

Невольно я опустила взгляд ниже на рельефное тело равка и тут же отвела его в сторону. В голове всплыл образ его оголенной спины, и я одернула себя, начав думать о вороне, о котором я ничего не слышала с нашей посадки на корабль, и о мозолях Гвианы. Я вообще стараюсь думать о чем угодно, лишь бы из головы вышли мысли о равке. Но они почему-то всегда возвращались. Укус и то, что я испытала во время «кормления», привело меня в смятение и недовольство собой. Я не из тех барышень, которые готовы пасть к ногам принца. Он мне безразличен. Совершенно безразличен. Полностью.

Гвиана сложила губы в наглую усмешку и сказала принцу:

– Уверена, мысленно Эва с тобой не согласна.

– Он снова может читать мои мысли, – сказала я.

Гвиана выпучила глаза и посмотрела на меня как на прокаженную.

– Что? Ты потеряла наследный кулон суверенной семьи равков?

– Да, – ответила я.

– Тот, что был сделан из Древа Жизни и наделен высшей магией?

– Да.

– Уму непостижимо! Выходит, что Бастиан зря держит обещание оберегать меня?

– Нет, не зря, – вмешался Бастиан, смотря мне прямо в глаза. – Теперь мысли охотницы куда более занимательны, чем были ранее.

Щеки краснели, и я отвернулась. Невыносимый индюк! Его самомнение безгранично, а наглость столь высока, что гора перед нами в сравнении с его самолюбием кажется маленьким камушком.

– И что же такого занимательного в ее мыслях? – с хитрой улыбкой спросила Гвиана.

С замиранием сердца я ждала, что равк расскажет и о Шраме, и о других моих мыслях. «Я кастрирую тебя! Убью, а потом подвешу! Распотрошу и буду наблюдать, как птицы растаскивают твои останки, если скажешь хоть слово!»

– Думаю, мысли моей маленькой охотницы должны быть только между нами.

Резко повернувшись к нему, я хотела завопить уже в тысячный раз, как он раздражает меня, но лишь произнесла:

– Я тебе не маленькая охотница!

– Заметь, сегодня ты не возмущаешься против слова «моя».

– Невыносимый.

– Какой есть.

Закатив глаза, я ушла к Колуму и Меланте. Аргос спал, удобно устроившись на коленях девушки. А она сидела, прислонившись к камню. В ее взгляде, направленном на ребенка, было столько нежности и любви, что мое сердце непроизвольно сжалось. Так же на мальчишку смотрел Эмет. И теперь его нет. Любовь, нежность, привязанность – все это по-прежнему делает нас слабыми и уязвимыми.

Ночь прошла спокойно. Присутствие Аргоса не позволяло суртурам приблизиться к нам, но я дважды наблюдала красное свечение на вершине горы. Мы отдыхали по очереди. Мне на сон оставалось не больше часа.

Как только солнце показалось из-за горизонта, мы отправились на поиски приемлемого места, где скала не будет слишком капризной и позволит нам подняться на вершину.

Высоты я не боюсь. Надеюсь, что до наступления сумерек мы сможем подняться наверх. Иначе при нападении суртуров, если оно случится, мы будем беззащитны.

Найдя подходящее место, мы остановились.

– Ну уж нет, – сказала Гвиана. – Я туда не сунусь. Останусь здесь и посмотрю за порядком. Покараулю. Разведаю обстановку. Камни, в конце концов, пересчитаю.

Ромен закатил глаза и бросил взгляд на испуганную девушку:

– Я подстрахую тебя.

– Не сможешь…

– Я не дам тебе упасть.

– Ты уверен?

– Да.

Гвиана уперла руки в бока и посмотрела на мага с нескрываемым скептицизмом.

– Еще вчера ты хотел поменять меня на лошадь.

Ромен пожал плечами и, смотря на океан, сказал:

– Но не поменял же.

Равк подошел ко мне, и я невольно напряглась.

– Мне нужен твой плащ, я привяжу Аргоса к себе, его сил точно не хватит, чтобы подняться.

– Как и моих, – сказала Гвиана.

Скинув плащ, я подала его равку, и он безжалостно разорвал дорогую ткань на лоскуты. Ромен помог ему зафиксировать на себе импровизированную сумку для Аргоса. Гвиана схватила меня за руку и, смотря на запястье, воскликнула:

– О, Матерь, да ты дала ему свою кровь!

Отдернув руку, я посмотрела по очереди на лица, которые все как одно повернулись ко мне. Даже Аргос выглянул из-за ноги Меланты. Я редко испытываю такие чувства, как смятение или неудобство перед кем-то, но это был именно тот случай. Я сделала уверенный вид и, смотря на глазастую Гвиану, ответила:

– И что в этом такого? Он умирал.

Гвиана открыла рот, а затем закрыла и снова открыла. Она выглядела растерянной, и казалось, ей нечего сказать. А это удивительно, она ведь никогда не замолкает, даже во сне и то говорит.