Мир Мэроу

– Отчасти. Ты спишь, но твоя душа, несмотря на то что она устала, рвется в бой. Сейчас ты лежишь на камне, недалеко от тебя сидит Бастиан и смотрит на твое расслабленное лицо. Он не согласен с решением, но мы с тобой знаем, что ты должна сделать то, что необходимо.

– Я сделаю.

– Он может помешать.

– Не помешает.

– Отчего такая уверенность?

Я не знала, но была уверена в одном – Мэроу для Бастиана значит куда больше меня.

– И тебе не жаль прощаться с этим миром? – спросила ведьма.

– Ничего хорошего я тут не увидела, – пожав плечами, ответила я.

– Это не так, и мы обе это знаем.

Как же меня раздражают те, кто умеет читать мысли.

– Не очень-то приятно понимать, что кто-то постоянно сидит у меня в голове.

– Извини, я привыкла, что ликаны никогда не скрывают свои мысли.

– Так для чего мы тут?

Древнейшая ведьма посмотрела по сторонам и сказала:

– Так выглядел мой дом до того, как Матерь все разрушила. Я прошу тебя дать мне «слово», что после смерти Матери ликаны будут продолжать жить в этих горах. По своим законам и порядкам. Их не интересуют дворцовые интриги и власть. Им хорошо здесь, в своей скале.

– А ты что – решила отдохнуть?

– Нет. Я, как и ты, отдаю свою жизнь. Клинок, который будет у тебя на рассвете, корабль и время – это то, что я могу вам дать. А после меня ждет Великая Тишина.

– Это еще что такое?

– Мы, первые колдуны, верили, что после смерти все отправляются на покой. И назвали это место Великой Тишиной.

– Оно существует?

– Как знать.

– Есть то, чего ты не знаешь?

– Да. Я не знаю того, что будет после моего последнего вздоха.

Мне было странно, что ведьма готова умереть за Мэроу, несмотря на все, что произошло в этом мире.

– Ты жила здесь очень долго и почему жертвуешь собой сейчас? Ты сильна и могущественна. Пред тобой преклоняются. Тебя любят и почитают.

– Эва, я жила слишком долго. Настолько долго, что уже перестала считать Алые луны. Моя смерть – это не жертва. Я всегда знала, что такой день настанет. Я ждала его. Моя жизнь – это существование. Я была живой только в своем магическом лесу, в те краткие встречи с возлюбленным. А то, что со мной происходит сейчас, – это ожидание. И я рада, что оно подошло к концу.

– Отец предал тебя, использовал…

– Это так, но он показал мне, ради чего стоит жить.

– Ради любви? – скептично спросила я.

– Да.

Какое-то время мы сидели в тишине, наслаждаясь видом древнего магического леса. Не смотря на ведьму, я прошептала:

– Спасибо.

– Слышать от тебя такое – удивительно. Охотница, мы носители древнейшего имени Эванжелина, и ты оставишь его в истории во второй раз. Нас будут помнить и почитать.

Вот Гвиана была бы рада такой перспективе, однако мне это безразлично.

– Но мне это не нужно, – призналась я.

– Как и мне, – ответила ведьма.

Древнейшая растворилась в воздухе и напоследок пожелала мне удачи. Удобнее расположившись на зеленой траве, я прикрыла глаза и заснула во сне.

Клинок

На рассвете мне довелось лицезреть ликанов в их самом слабом обличии. Огромные мужчины, которые превосходили равка в размерах, стали худыми и щуплыми. Принц сказал, что так на них влияет солнце, лишь ночью ликаны неуловимы и сильны, но день превращает воинов в слабых существ. Такими их придумала Матерь. Она дала им силу, которая величественна только при свете луны. Ночью ликаны могут обращаться в хищных барсов, достаточно только захотеть, но с восходом солнца теряют все. Остается только свирепый воин, запертый в тщедушном теле.

Однако меня поразил не их вид, а слезы, что стояли в глазах каждого ликана. Они оплакивали Древнейшую, которой больше нет. Магия вернулась к Колуму, Меланте и Ромену. Оказывается, это Древнейшая заглушала вокруг себя все магическое. Но когда ее не стало, магия моих спутников вновь вернулась.

Все те же шесть ликанов проводили меня в зал, где накануне мы разговаривали с Древнейшей. Я больше не чувствовала сумасшедший поток магии. Он не исходил из стен и пола, а магический запах не щекотал ноздри. Теперь все сосредоточилось на клинке, который парил в воздухе над каменной юбкой Древнейшей. Клинок – это все, что от нее осталось.

– Только ты можешь прикасаться к нему, – сказал ликан, подойдя к клинку. – Такова была воля Древнейшей.

Я поразилась ужасающей красоте клинка. Он был белый и гладкий, но если присмотреться к лезвию, то можно разглядеть очертания костей, словно искусный художник запечатлел их. На рукояти горели два голубых камня.

Когда я протянула к нему руку, то волосы встали дыбом, а дыхание участилось. Однако, выдохнув, я сомкнула пальцы на рукояти и почувствовала лишь легкое покалывание ладони.

– Идем, – сказал ликан. – Вам пора в путь.

– На корабле…

Тщедушный ликан с кошачьими глазами объяснил:

– Да. Дорога займет больше времени, чем вы потратили, чтобы попасть сюда.

– Почему? – спросила я.

– Вы поплывете дальше и в обход каменных ловушек Древнейшей.

Кивнув, мы вошли в помещение, где все мои спутники уже собрались, готовые к новым приключениям.

Маги сразу же подошли ко мне и благоговейно посмотрели на клинок.