Мир Средневековья. Рождение Европы: эпоха великих завоеваний и выдающихся свершений

Руперт из Дойца первый, кто дает нам возможность познакомиться с исторической философией, представленной произведениями немецких авторов того времени. Основные ее положения развили Ансельм Хафельбергский и Хильдегарда Бингенская, о которой кратко упоминает в своих трудах Иоанн Солсберийский. Она дала импульс развитию космологии. Очевидный факт, что интеллектуальная жизнь в империи долгое время существовала сама по себе, вне связи с интеллектуальной жизнью Запада, и с опозданием воспринимала рожденные там новые идеи. На землях между Кёльном, Рейном и Дунаем, между Гамбургом, Бременом и Веной все еще сохранялись старые традиции и, соответственно, и традиционная картина мира, и традиционное благочестие, унаследованное со времен Каролингов. Здесь наука была едина и неделима, в то время как на Западе ученые уже начинали проводить строгие границы между Богом, природой и человеком, между церковью как церковным институтом и секулярными властями. В этих исконно немецких областях ощущалось сильное влияние архаики и существовала страстная приверженность идее, что Бог, человек, природа, животный мир и мир вещей взаимодействуют все вместе в строгих рамках закона; и такое представление сохранялось на протяжении нескольких веков. На пике XII в. немецкая эпическая поэзия времен переселения народов была увековечена во всем своем дохристианском величии. В это время возникла готика, новое направление в изобразительном искусстве нового западного мира, названная «французским стилем»; окончательно она утвердилась только в середине XIII в., а в некоторых странах даже в XIV–XV вв.

В непринужденной свободной атмосфере, характерной для Запада в XII в., известные писатели могли совмещать свои занятия философией и теологией с написанием стихов на латинском языке в соответствии с классическими правилами (cirs poetica) и сатирических комментариев на современные темы. Странствующие школяры, ваганты, осмеливались высказываться по различным вопросам и открыто говорить о предметах, которые всего лишь небольшое время спустя станут запретными темами для профессоров и теологов и даже для поэтов. В таком мире Марбод, епископ Реннский (1035–1123), чувствовал себя как дома. Прославленный как новый Овидий, Марбод был автором как любовной лирики, обращенной к высокородным дамам, так и дидактической религиозной поэзии. Хильдеберт Лаварденский (1056–1133), в конце жизни ставший архиепископом Турским, был, возможно, самым типичным представителем классической латинской поэзии своего времени. Его стихи были у всех на устах; он был также автором сатир с литургическими реминисценциями, но светских по тону и элегических. Особенно утонченными и горькими чувствами наполнен его плач над руинами urbs beata, божественного и земного Рима. Сам Хильдеберт часто получал послания от своих горячих поклонников, среди которых были посвящавшие ему любовные песни императрица Матильда и Адела Блуаская, которых можно назвать предшественницами образованных женщин придворного общества Нового времени.

Типичным примером ваганта-интеллектуала можно считать Гуго, по прозвищу Примас Орлеанский (около 1095–1160), который был учителем грамматики в Париже в 1142 г. Это был своего рода poete maudit, поэт таверн, воспевавший любовь и топивший свои печали в вине; женщины были его музой в песенном творчестве. Когда он говорит о мире, его правителях и владыках, тон его произведений становится резким и язвительно-насмешливым. Исследователи давно пытались отождествить Гуго Примаса с неизвестным вагантом по прозвищу Архипиита Кёльнский, которому покровительствовал канцлер императора Райнальд фон Дассель.

В знаменитом произведении Архипиита Confessio звучит тема, которая будет повторяться вечно снова и снова. И о чем пишут Вийон, Бельман, Христиан Гюнтер, Рембо, Малларме и многие другие поэты: «Выпей пьянящий напиток жизни до дна, до последней горькой капли».

В наши дни мы могли бы охарактеризовать сатирическую «журналистику» XII в. как актуальную и обличительную. Она процветала в Англии, Нидерландах, Франции и больше всего в Западной Германии. Carmina Вигапа и другие песенные сборники того времени, произведения Уолтера Мапа и Уолтера Шатийонского и многих родственных им по духу писателей имеют схожую тематику: это жалобы на епископов и церковных сановников, на монахов-чревоугодников и невежественных священников, на жестоких баронов. Часто это был импульсивный взрыв негодования, но это было также отражением широкого общественного мнения, выразителями которого были люди, не принадлежавшие к тому или иному сословию, да у них и не было возможности добиться «положения» в обществе. Эти ваган – ты, голиарды, бродячие поэты были обречены на исчезновение после их осуждения церковью на нескольких церковных соборах в период времени между 1127 и 1239 гг. На их место пришли менестрели и жонглеры, трубадуры и труверы XIII в., которые часто превосходили их в целеустремленности и резкости даваемых ими оценок.