Мир Средневековья. Рождение Европы: эпоха великих завоеваний и выдающихся свершений

Франки на северных территориях не могли не знать, что в этих местах сирийские христиане на протяжении столетий занимали высокие и почетные должности при дворах мусульманских калифов в качестве врачей, писцов, астрономов и переводчиков. Две религии, которые на Западе считались враждебными по самой сути, на Востоке, где и шли религиозные войны, сосуществовали в относительной гармонии. Некоторые священные места для поклонения были общими для двух религий. В Акре большая мечеть была перестроена в церковь, но боковой придел был оставлен для молитв мусульман. Большая часть другой мечети в том же городе, мечеть у Бычьего колодца, была оставлена в распоряжении мусульман, но здесь был также и христианский алтарь. Мусульмане и христиане совершали паломничества к образу Девы Марии в монастыре Сайданайя в окрестностях Дамаска. Как и во многих местах Северной Африки в наши дни, общая обстановка была такова, что даже в местах сражений существовали христианские монастыри и скиты, которые были хорошо известны как святые места для верующих обеих религий. Вполне могло быть так, что мусульмане передавали христианам человека, который осквернил крест, а христианский епископ занимался судьбой большой группы детей мусульман, захваченных в плен на войне, которых должны были продать в рабство.

Император Фридрих II, после того как папа отлучил его от церкви, совершил свой «мирный» крестовый поход. Своим решением объявить Иерусалим городом трех религий – иудейской, мусульманской и христианской, он удивил своих арабских друзей. Согласно мирному договору, который он заключил в 1229 г. с султаном аль-Малик аль-Камилем, святые места города были поделены между верующими двух религий. Христиане получали Гроб Господень, мусульмане – мечеть Омара; и обе святыни были открыты для паломников.

Католики и мусульмане уважительно относились друг к другу. Эмир Фахр эд-Дин, посланник султана Египта, был горячий поклонник культуры Запада, так же как Фридрих – культуры Востока. Многие франкские бароны и епископы Святой земли знали арабский, например Гийом Тирский, Онфруа де Торон и Райнальд Сидонский. Тамплиеры поддерживали дружеские и уважительные отношения со своими исламскими партнерами. Личные связи между франкскими рыцарями и тюрко-арабскими эмирами часто рождали подлинную дружбу. Как, например, между Фульком Анжуйским, королем Иерусалима, и регентом Дамаска, между Ричардом Львиное Сердце и братом Саладина, о чем Запад долго помнил; их замечательные образы были увековечены в эпической поэзии.

Завершает эту главу рассмотрение важной темы, непосредственно касающейся конфликта между Востоком и Западом в целом и крестовых походов в частности. Это вопрос о роли терпимости в Средние века. Тот факт, что его можно обсуждать в связи с эпохой Средневековья, достаточно удивителен на первый взгляд. Он подчеркивает масштаб той метаморфозы, которая превратила «открытый» XII в. в замкнувшиеся в себе поздние века Средневековья.

Терпимость предполагала снисходительное отношение к язычникам и еретикам, к людям разных вер, живущим в одном обществе. Как и во многих подобных случаях, традиционное учение о терпимости, унаследованное от времен ранней церкви, было в высшей степени противоречивым и двусмысленным. Великие умы, такие как Ориген и большинство греческих Отцов Церкви, полностью отказывались от применения силы в отношении язычников и «еретиков». В этом их поддерживали на Западе Тертуллиан, Лактаний и Сальвиан. Они также говорили о терпимом отношении к каждому человеку, как и Иларий Пиктавийский, Амвросий Медиоланский, Блаженный Августин, да и фактически все крупные авторитеты раннего христианства. Стало общепризнанным правилом, что не допустимо никакое насилие над человеческой совестью: «Каждый человек вправе поступать согласно своей собственной свободной воле».

Но ситуация в корне менялась, когда церковь вступала в конфликт с «еретиками», пытавшимися образовать в ее лоне свою «церковь», когда ересь была равносильна предательству. Вероисповедный вопрос обострился после признания императором Константином Великим христианства как официальной религии империи. Латинский писатель Юлий Фирмик Матерн, проявляя рвение, типичное для всех новообращенных, потребовал, чтобы император предпринял суровые меры и уничтожил языческие культы; он призвал покончить с неверующими, конфисковав у них собственность и предав их смерти, «не важно, будет ли это ваш брат, ваш сын или жена вашего близкого друга». Это было начало практики Средневековья «искоренения» людей иной веры, практики, которую заимствовали политические партии Нового времени для уничтожения несогласных.