Мир, в котором меня ждут. Ингрид

– Ты посмотри, до чего ты его довела, что молчишь, а? – Тётка схватила её под челюсть и насильно повернула голову в сторону пацанёнка.

Дверь кабинета распахнулась, вошли директор и два классных руководителя (как же быстро по школе разносятся слухи!). Алла Яковлевна поменяла свой тон на третий:

– Инна Анатольевна, у нас вновь проблемы с этой вот. – Она небрежно указала на Ингрид, поправляя очки своей пухлой рукой.

Антонина Алексеевна, классный руководитель Ингрид, посмотрела на бледную девочку, а потом на Шурика, которого вся школа знала как мелкого задиру.

– Ингрид, что ты натворила? – тихо спросила она.

– Да что её слушать, Антонина Алексеевна, я сама же всё видела. – Алла Яковлевна цокнула языком, закатив глаза. – Я спустилась на первый этаж и увидела эту душераздирающую картину. Эта ваша…

– Ингрид.

– …да, эта ваша Ингрид схватила мальчика за жилетку. И била его. По лицу, – подчёркивая каждое слово, произнесла завучиха. – Так ведь, Шуричек?

Он всхлипнул и безвольно кивнул.

– Ингрид, всё было так, как Алла Яковлевна описала?

Но Ингрид уже не могла говорить ни слова, она просто потеряла сознание.

Это явно не входило в планы завуча. Четыре взрослых дамы, всхлипывающий Шурик и девочка в обмороке. Алла Яковлевна от досады хотела пнуть её под рёбра, однако, собравшись, услышала голос директрисы:

– Приведите медсестру, скандал нам не нужен.

Второй классный руководитель сбегала до медкабинета, откуда вернулась с той самой медсестрой.

– Наталья Михайловна, у нас тут вот… – Ей указали на лежащую без чувств Ингрид.

– Надо ей растереть щёки и уши, а ещё расстегнуть кофту… Блин, тут свитер, – раздвигая людей важно сказала медсестра, но увидев Ингрид, брезгливо остановилась. – А, это она…

– В смысле, «она»? – вмешалась Антонина Алексеевна.

– На прошлой неделе она притащилась с вывернутыми ногтями, а теперь вот в обмороке, – выдохнула медсестра, поворачиваясь. – Я за нашатырём.

Прямо в присутствии младшеклассника Парик начала бороться со свитером: то оттягивала ворот-стоечку, то пыталась стянуть его через голову девочки. Директриса увидела на шее свежий, ещё красный ушиб, явный след удара, второй был на ключице, третий – на запястье – там красовалось огромное багровое пятно. Шурик, который вытянул шею как жираф, с интересом пытаясь рассмотреть, что там делали, даже замолк.

– Интересно, откуда эти следы побоев? – как будто сама себе задала вопрос директриса.

– Почему это я должна отчитываться по её синякам? Вы знаете, что эта девочка неуравновешенная, постоянно лезет не в свои дела, у неё впереди ясное криминальное будущее! Сегодня на моих глазах она напала на младшего школьника!

В правильный момент Шурик сопливо всхлипнул и снова скорчил жертвенную гримасу на лице.

– Я своими глазами видела, как она драла его за одежду! – вызывающе продолжила Алла Яковлевна.

Директриса была моложе завуча, и ей всегда было тяжело идти против почти тридцатилетнего опыта работы в детском доме Парика, хотя в её голове складывалась совершенно иная картина происходящего. Она задумчиво поджала губу: назревал конфликт, в котором совершенно не хотелось разбираться. Давать карт-бланш Алле Яковлевне было нельзя, это уронило бы её реноме, поэтому женщина напряжённо искала выход из ситуации. Директриса посмотрела на порванную жилетку мальчика, мысленно сравнив ущерб с ушибами на теле девочки. Синяки явно перевешивали, но сильный и упрямый свидетель уверял, что эти два события никак не связаны.

В кабинет вернулась Наталья Михайловна с нашатырным спиртом. Она грубо плеснула им на ватку, попав школьнице на одежду, и положила турунду под самый нос девочки. Ингрид от удушливого запаха раскашлялась, но приходить в себя не торопилась, в голове всё плыло, перед глазами мерещились чёрные и красные круги.

– Меня там не было, – начала Антонина Алексеевна. – Однако в обмороке лежит сейчас моя ученица, а не якобы пострадавший.

Если бы Ингрид знала, как её сейчас спасал этот обморок, она бы меньше стыдилась своей слабости. Шурик снова всхлипнул как по команде, напоминая, что он тут главная жертва.

– Тем не менее ущерб надо возместить, – строго и чётко сказала Алла Яковлевна. – Я не потерплю, чтобы в моей школе дети драли одежду. Я требую, чтобы родители этой… – Она махнула рукой в сторону Ингрид, которая уже начала приходить в себя. – …возместили ущерб и купили ему новый жилет!

Ингрид, услышав фразу про родителей и возмещение ущерба, быстро пришла в себя, потому что это было самое страшное. Для Ингрид было бы лучше, чтоб Алла Яковлевна часа два таскала её по всей школе за волосы.

– Нет, – чётко сказала директриса. – Я считаю, что жилетка не настолько испорчена, чтобы стоило покупать новую. А если родители девочки заявят в милицию по поводу ушибов? Нам нужны проблемы? Я вообще не вижу смысла этот конфликт выносить за пределы кабинета. Ничего из ряда вон выходящего не произошло. Это просто порванная жилетка.

В руке у директрисы был один козырь, которым она воспользовалась: