Мир, в котором меня ждут. Ингрид

В среду, когда классного руководителя не было на месте, в воздухе повеяло чем-то особенно неприятным. Во-первых, Шурик со своей компанией подкараулили её у школьного угла. Ингрид переходила жижу из грязи и опавших листьев, а ребята с воплями побежали на неё, планируя туда завалить. Чудом она сохранила равновесие, однако они так футболили жижу ногами, махая на Ингрид мешками со сменкой, что окатили грязью почти до лица. Проходившая недалеко от происшествия Алла Яковлевна покосилась на заляпанную Ингрид и с довольной ухмылкой сказала в след убегающим парням тоном довольной бабушки: «Ах, мальчишки, озорники», будто те ловко убежали от бешеной собаки. Ингрид кончиками пальцев вытащила из лужи сорванный с головы берет, с которого капала грязь. На куртке торчали яркие клочья из жижи из листьев тополя. Ингрид тяжело и горько вздохнула. Плакать хотелось, но не моглось.

А вот Ленка слёз не жалела, когда до упаду хохотала в фойе школы, глядя на одноклассницу. Та, как обычно, на смех ответила улыбкой, будто это действительно было весело. Она пошла в туалет стирать грязь с одежды, из-за чего еле успела на урок. После него девочка надеялась быстро перебежать к следующему нужному кабинету, но на лестнице столкнулась снова с этой компанией. Они умели пользоваться доской расписания, знали, в каком классе она учится, и быстро находили её в школе.

– Камень, – начал Шурик.

– Каме-е-ень, – подхватили его дружки и на разные лады стали растягивать её прозвище, – Ка-а-а-а-амень, Ка-ка-камень, Какашмень!..

Их очень забавляло, что они разузнали кличку Ингрид, которая прижилась к ней уже давно, и теперь превращали это слово в в другие, насколько хватало фантазии. Ингрид шла, мрачнея шаг от шага. Карину и Лену, которые выходили с ней из класса, как ветром сдуло. Терпение Ингрид трещало по швам, она понимала, что им никогда не надоест издеваться. Если дать слабый отпор, то это их только раззадорит, а если сильный, то за углом точно будет стоять Алла Яковлевна.

Как хорошо, что сейчас по расписанию история, а учитель истории разрешает во время перемены сидеть в классе. А уж если сказать, что цветы хочешь полить и помыть доску – так тем более. Здесь, в холодном свежем классе можно было перевести дух и заняться своими делами. Ингрид устало плюхнулась за парту, рядом нарисовалась Ленка.

– Фу, оборзела эта мелкота, – как бы сочувственно протянула она.

Ингрид не хотелось ей ничего отвечать. У Ленки вид был как у рыночной торговки: пухлая, с кудрявой каштановой головой, яркими алыми губами, широким щекастым лицом, приплюснутым носом и мелкими карими глазками. Она даже походила на поросёнка, но сказать это вслух Ингрид не решалась: жизнь дороже. Ленка бы мгновенно залилась краской, начала визжать, и, конечно, драться. Фамилия у Лены тоже была подходящая – Хинкали. Правда, мало кто серьёзно высмеивал фамилию Ленки, поскольку она сразу жаловалась своему папе, а её отцу немногие решались дерзить. Его вид был устрашающ, хотя мало кто знал, каким он был, по сути, добряком.

– Интересно, им когда-нибудь надоест? – спросила вслух Ингрид, положив голову на руки.

– Ой… – хмыкнула Ленка и цокнула языком. – Успокойся, тебя просто никто не любит.

Возразить было нечего. Ингрид почувствовала, как сильно замёрз кончик её носа, заледенели кисти рук и стопы. Как назло, полезли все признаки простуды. Нос стремительно отекал, дышать им она уже не могла. Ей срочно надо было согреться, хотя бы выпить горячего чая, но путь в столовую был отрезан.

Неудивительно, что весь урок класс наблюдал забавную пантомиму, как Ингрид безуспешно пыталась справиться со своим недышащим носом, умопомрачительно чихала и вытирала его платком. С каждой минутой она замерзала всё сильнее, а чем ей было холоднее, тем хуже дышалось. Учитель сделал девочке замечание, что с признаками простуды надо сидеть дома, а не заражать всех вокруг.

В столовой, куда Ингрид пошла за чаем, её кто-то толкнул под локоть, когда она несла стакан. Гадкий, едва тёплый сладкий чай расплескался на руку и одежду. Ингрид гневно зыркнула назад, чтоб посмотреть, кто был так неаккуратен: за спиной опять стояла компания Пешкина. Они корчили рожи: делали свиные морды, задирая кончики носов, и громко хрюкали. «Смотри, навечно так не останься», – процедила сквозь зубы Ингрид Шурику. Они только громче рассмеялись и удрали.

Перед уроком русского языка Ингрид с ужасом увидела, что забыла тетрадку с домашней работой дома. Надо было разыскать учителя до занятия и сказать об этом – таковы были правила – но не срослось, та влетела в класс и начала урок без прелюдий. Ингрид подумала, что, может, сегодня не будут проверять домашнее задание… но нет, сегодня именно её вызвали на проверку. Когда же она честно сказала, что тетрадь осталась дома, матёрая Галифе, не вдаваясь в подробности, устало откинулась на спинку стула и, положив очки на стол, произнесла в потолок: