Мир, в котором меня ждут. Ингрид

– Инна Анатольевна, напрасно вы защитили её в понедельник! И теперь мы все пожинаем плоды такого попустительства! – чеканила каждое слово Парик.

– О чём я ещё не в курсе? – спросила директриса.

– О, это настоящее ЧП! – возмущённым тоном сказала завуч. – Вчера, в седьмом часу вечера, с целью мести, эта подкараулила на прогулке ребят из шестого класса возле гаражей. И, что бы вы могли подумать? Она затащила Шурика на крышу гаража и сбросила его оттуда лицом вниз! И теперь у него тяжёлая черепно-мозговая травма!..

Парик начала сыпать клишированными словами тоном, не терпящим возражений, не давая вставить ни слова. Ингрид, понимая, что на неё хотят повесить, громко перебила:

– Я была в художке! Моя мама может подтвердить, она меня вчера оттуда встречала! – конец фразы Ингрид сказала быстро-быстро, слова слиплись в один комок.

Директриса быстро поняла, что произошедшее её не касается, раз травма произошла вне школы и в неучебное время, а Алла Яковлевна просто пытается оклеветать Ингрид.

– На каком основании вы считаете, что это была Камнина? – спросила директриса.

– … – Парик зависла, но нашла, что добавить: – На основании рассказов мальчиков, его друзей.

– Если мама Ингрид может подтвердить, что забирала дочь из художественной школы, то как я буду слушать показания шестиклассников? Вы же сами часто говорите, что дети – большие выдумщики и чего только не скажут?

Парик, чтобы ещё раз нагнести атмосферу, принялась описывать травму, какую получил Шурик, упав с крыши гаража, как он ударился лицом и какая кость куда ушла. Ингрид уже чувствовала себя лишней в этой беседе, а знание основ анатомии черепа позволило ей живо представить, что именно поросячью морду Пешкин обеспечил себе на всю оставшуюся жизнь.

– Алла Яковлевна, сейчас вы хотите оклеветать Камнину. Вы хотите понести уголовную ответственность за это?

Парик резко замолчала. Она гневно посмотрела на Ингрид и рявкнула как собаке:

– Иди отсюда, на урок опоздаешь!..

Ингрид быстро ушла. Она всё ломала голову: почему к ней были особо предвзяты с самого детского сада? Уже тогда она знала, что такое стоять на кафельном полу в туалете под открытой фрамугой по несправедливому наказанию. С переходом в школу одни неудачи и конфликты сменились на другие, стали тоньше и менее очевидными, но проблема не решилась сама собой, в чём-то даже стало хуже.

Приближался урок химии. Ингрид предстояло познакомиться с Антоном Павловичем вживую.

За партой она сидела с Ленкой. Учитель начал урок. С трудом пытаясь сдержать волнение, он посмотрел на класс, который хихикал над ним. В первый раз класс был пуст почти наполовину, потому что другая половина решила внаглую прогулять урок, в субботу же многие слегли с простудой после выезда в пятницу, и только теперь, в этот четверг, пришли все, получив серьёзный нагоняй от классного руководителя за прогул первого урока.

Антон Павлович рассеянно улыбнулся и сказал в попытке ободриться:

– Теперь-то мы сможем проверить по списку всех!

Взяв классный журнал, он посмотрел список учеников. Он выбрал странный способ познакомиться с классом: растянул рот в улыбке, которую можно было принять за насмешку, и спросил:

– Кто же здесь с таким необычным именем?

Класс под общее фырканье быстро повернул головы к парте Ингрид и Ленки.

– Это она, – дружно протянул он хором голосов.

– Так это ты – Хинкали Елена? – учитель посмотрел на Ингрид. Он был удивлён, потому что Ингрид он уже видел на уроках дважды, а в списке учеников в журнале её имя было сокращено до корявого «Инг», которое многие читали как «Инна». В имени «Камнина Инна» не было ничего странного.

– Нет, Хинкали Елена – это я! – Ленка вспыхнула румянцем, задетая тем, что её имя назвали необычным.

Класс, в общем-то, тоже был удивлён. К Хинкали давно привыкли, а вот к Ингрид почему-то нет. И список имён Антон Павлович видел уже не первый раз. Неужели от волнения перед целым классом он перепутал всех и всё?

Учитель внимательно посмотрел на одну, потом на вторую. Взгляды его и Ингрид встретились, лицо девочки в момент стало мраморным. Эта перемена в оказалась настолько разительной, что вмиг превратилась в повод для пересудов. Ленка же сидела рассерженная и всё ещё заливалась краской. Чтобы хоть как-то загладить вину, он попытался одарить её улыбкой, но в ответ получил лишь злобно сверкнувший взор и предпочёл быстро начать урок.

– На прошлых занятиях вас было так мало, что я не стал давать весь положенный материал. Но мы должны, наконец, поговорить об истории предмета химии. Кто готов отвечать этот параграф из домашнего задания?

Класс захихикал, все держали его за дурака, который рассчитывал, что они будут делать домашку.

– Хорошо, тогда ты. – Антон Павлович указал на одного мальчика из класса. – Прочитаешь нужный параграф вслух.

Прокатился ещё один смешок. Учитель попытался пригрозить двойкой в журнал в случае отказа. Будто кого-то можно было этим напугать! Ученик чванливо встал и начал чтение, паясничая и зажёвывая слова. Антон Павлович терпел, время от времени вставляя свои комментарии: