Мировые финасовые кризисы. Мании, паники, крахи

Налаживание Центральным банком международных сотруднических связей не было одобрено единогласно. Винер писал, что Государственный банк Англии в 1836 г. посчитал необходимым, «без сомнения, с большой неохотой», обратиться за помощью к Франции, и добавил, что в Великобритании это было расценено как оскорбление, поскольку все это происходило в то время, когда отношения между этими двумя странами нельзя было назвать дружескими, «тем более что по имеющимся сведениям, сторонники Тьера преподносили этот факт как свидетельство великодушия французов... одновременно говоря о том, что подобная либеральная практика ни в коем случае не должна повторяться в будущем» [16]. Томас Тук называл эту ссуду «компрометирующим обстоятельством, практически оскорблением нации» [17]. Банк Франции также подвергся внутренней критике со стороны тех в Париже, кто считал безответственным стремление получить выгоды от договоренностей с Британией вместо того, чтобы помочь всем тем, кто нуждался в подобной помощи дома, во Франции [18].

В кризисные периоды 1850-х гг. между народное финансовое сотрудничество было не столь заметным. Клэпхем писал о том, что Государственный банк Англии предусматривал совместные действия с Банком Франции в ноябре 1857 г., но при этом он не указал, что это были за действия, сообщив лишь, что они не принесли желаемых результатов [19]. Возможно, самым интересным примером сотрудничества стала операция «Серебряный поезд» (Silberzug), проведенная в Гамбурге. Гамбург оказался конечным пунктом на пути кризисного цунами, который пронесся из Нью-Йорка (и штата Огайо) к Ливерпулю, а затем обрушился на континентальную Европу, особенно на Скандинавию. 4 декабря гамбургский Сенат поддержал создание специального фонда в объеме 15 млн марок, составленного из 5 млн марок в гамбургских облигациях и 10 млн серебром, которое предполагалось получить за счет заимствований за рубежом. Соответственно, следующей задачей стало занять эти деньги. Запросы были отправлены Ротшильдам, Барингу и Хамбросу в Лондон, Фулду в Париж и различным политическим и финансовым деятелям в Амстердаме, Копенгагене, Брюсселе, Берлине, Дрездене и Ганновере. На каждый запрос пришел отказ. В частности от Фулда пришел следующий ответ: «Ваше сообщение не достаточно ясно». 8 декабря, когда угроза банкротства нависла над каждым гамбургским банком, за исключением банка Heine, когда капитаны судов не желали разгружать свои суда, поскольку у них не было гарантий того, что им заплатят, сообщение с согласием на предоставление ссуды наконец пришло из Вены. Вскоре после этого прибыл и «серебряный поезд» [20].

Серебро было разгружено и распределено в виде кредитов между тремя главными банкирами и пятью более мелкими. Паника закончилась 12 декабря, когда стало известно, что серебра хватит на всех. Некоторые компании, такие как Donner & Со., которой первоначально выделялось 700 тыс. марок, как оказалось, уже не нуждались в каких-либо деньгах, поскольку доверие публики было восстановлено. Беме, который оставил наиболее детальный отчет о том кризисе, указывал, что этот исторический эпизод вспоминался в Гамбурге и за его пределами в течение многих лет после окончания кризиса [21]. Политическая природа этой спасательной операции была представлена в дипломатических сообщениях. Британский консул в Гамбурге отмечал, что для Великобритании было выгодно, что именно Австрия, а не Пруссия протянула руку помощи, поскольку это освобождает Гамбург от политического давления по поводу присоединения к Германскому таможенному союзу [22]. Из Берлина 29 декабря в Гамбург пришло обращение барона Маптойффеля, в котором тот объяснял, почему Берлин оказался неспособен прийти па помощь. Ряд нелепых оправданий подчеркивал мысль о том, что Берлин «упустил представившуюся возможность» [23].

С ослаблением паники в Гамбурге кризис в Скандинавии пошел на спад. Тем не менее еще одним позитивным примером официальной международной помощи стала ссуда, выделенная 18 декабря Государственным банком Англии под долговые обязательства норвежского правительства для поддержки просроченных векселей норвежских торговых домов [24].

Вспыхнувшая в ноябре 1860 г. Гражданская война вызвала панику в Нью-Йорке, которая привела к оттоку металлических денег из Парижа и Лондона. Нежелание Франции поднимать учетную ставку и увеличивающаяся в этой стране величина соотношения стоимости золота и серебра по сравнению с ценами мирового рынка вынудили Францию произвести с Государственным банком Англин обмен 2 млн фунтов серебром на 2 млн фунтов золотом. Однако этой меры оказалось недостаточно и в 1861 г. Франции пришлось покупать золото в Лондоне по более высокой цене. Для этого Банк Франции договорился через Ротшильда и Баринга получить в Лондоне оплату векселей на 2 млн фунтов [25].