Мировые финасовые кризисы. Мании, паники, крахи

Основной вопрос состоит в том, может ли Центральный банк ограничить неустойчивость кредитной системы и замедлить опасное расширение спекулятивных процессов. Если денежно-кредитные власти получают в свои руки рычаги управления объемом денежной массы или ликвидностью, или если они сосредотачивают свои усилия на управлении уровнем процентной ставки, то могут ли они в результате контролировать кризисные взлеты и падения, модернро-вать или даже полностью устранять кризисные явления? Не существует никакого априорного способа для того, чтобы определить, привела ли политика центрального банка по удержанию объема денежной массы, ограничению ликвидности денежного рынка или увеличению учетной ставки при появлении первых признаков спекулятивного ажиотажа к предотвращению экономического кризиса. Экономисты не могут провести достаточно глубокие эксперименты и исследования, чтобы дать четкий ответ на этот вопрос. Во время кризиса 1998 г., после краха Long~Tem Capital Management и финансового краха, случившегося в России, ФРС трижды снижала краткосрочные процентные ставки, чтобы предупредить зарождающийся кризис. Но такие примеры нельзя признать доказательными, поскольку они не позволяют судить, имели бы мы другие результаты, если бы регулирующие власти предпринимали какие-либо иные действия. Однако довольно весомые исторические свидетельства подтверждают теорию о том, что несколько иная денежная политика, возможно, способна приглушить экономические бумы, но не может устранить их полностью.

Государственный банк Англии подвергался суровой критике за свою недальновидность и неспособность разглядеть приближающийся кризис 1839 г., что выражалось в его отказе срочно повысить процентные ставки. По общему мнению, эта медлительность, фактически, стала основной причиной необходимости принятия «банковского акта» 1844 г. [62]. Переизбыток золота привел к снижению процентных ставок в 1852 и 1853 гг. После этого процентные ставки поднимались, хотя и не достаточно высоко, чтобы предупредить серьезный кризис 1857 г. [63]. Количество находящихся в обращении векселей продолжало увеличиваться, пока учетная ставка повышалась, и уменьшалось при ее понижении, вместо того чтобы реагировать на изменения денежной политики противоположным образом. Это наталкивает на мысль о том, что спекуляция, основанная на выпуске векселей, не зависит от изменений учетной ставки [64]. Одно из появившихся в середине 1850-х гг. предложений состояло в том, что учетная ставка должна изменяться в зависимости от величины запасов Государственного банка Англии, чтобы позволить всем заинтересованным лицам иметь ясное представление относительно того, чего им следует ожидать [65]. В 1863 и 1864 гг. Государственный банк Англии дважды поднимал процентную ставку к 9%, что, возможно, задержало, но не предотвратило крах 1866 г. Великобритания пережила две встряски в 1864 г., но основная дефляция была отсрочена [66]. В июле 1869 г. Национальный банк Австро-Венгрии поднял процентные ставки, но сделал это слишком поздно, чтобы предотвратить кризис 1869 г., который оказался лишь бледным предшественником

Великого краха, случившегося в Вене в 1873 г. [67]. Банк вновь поднял свои учетные ставки в 1872 г. На уровне 5% для денег и 6% для ломбардных ссуд после последнего увеличения в марте 1873 г. учетная ставка, по свидетельству Вирта, оставалась слишком низкой [68]. Подобным же образом и с тем же самым отсутствием результата (если не с отрицательным результатом) Федеральный резервный банк Нью-Йорка поднимал свою учетную ставку с 5 до 6% 9 августа 1929 г.

В 1873 г. Государственный банк Англии изменял свою учетную ставку 24 раза и избежал таки финансовых кризисов, которые захватили Австрию и Германию в мае и Соединенные Штаты в сентябре того года. В ноябре учетная ставка была поднята до 9%, чтобы воспрепятствовать немцам закрыть остававшиеся после франко-прусской контрибуции стерлинговые счета [69]. Является ли это примером успешного лавирования от опасностей накатывающегося кризиса, или просто иллюстрацией повышения чувствительности к краткосрочным движениям капитала, вторичные источники не проясняют.