Мировые финасовые кризисы. Мании, паники, крахи

Характерной чертой системы является наличие цепной реакции. Циклы долговой дефляции запускают механизм понижения цен на активы и сырьевые товары, что приводит к уменьшению стоимости имущественного залога и побуждает банки к переходу на онкольные ссуды или к отказу от выдачи новых кредитов; компании продают сырьевые товары и материальные запасы, потому что цены на них падают, и ускоряющееся падение цен приводит к банкротству все большего числа компаний. Частные инвесторы продают ценные бумага, а компании не получают кредиты и не вкладывают деньги в производство; падение цен продолжается. Затем снижение стоимости имущественных залогов приводит к их распродаже. Банкротство компаний означает, что банки несут убытки из-за невозвратов выданных ими ссуд и, в свою очередь, тоже терпят банкротство. Из-за того, что банки начинают рушиться, вкладчики забирают из них свои деньги (это было особенно актуально в дни, когда систем страхования вкладов еще не существовало). Изъятия депозитов требуют отзыва все большего количества ссуд и продаж большего количества ценных бумаг. Торговые дома, корпорации, инвесторы и банки — все ведут погоню за наличными деньгами. В такие периоды самые рискованные ценные бумаги не могут быть проданы ни по какой цене по причине отсутствия покупателей. В результате возникает необходимость продавать лучшие ценные бумаги, на рынках которых еще сохраняется ликвидность, что влечет за собой падение котировок. Банки могут финансировать те компании, корпорации и домашние хозяйства, которые в периоды финансовых бедствий все еще сохраняют надежду на восстановление цен и рынков; они создают хрупкую опору кредитной системы. В крайнем случае банкиры могут пойти иным путем — оценивать активы по старой, а не по рыночной стоимости и продолжать кредитование неплатежеспособных заемщиков с тем, чтобы те могли заплатить часть процентов по просроченным ссудам. Нов случае банкротства заемщика этим банкам приходится принимать на себя более серьезные потери. Цены, платежеспособность, ликвидность и спрос на наличные деньги связаны одной цепью. Кризис охватывает не только банковские учреждения: по словам Шпруга, домашние хозяйства, компании и банки «очень похожи на кирпичную кладку: выпадение одного кирпича подвергает опасности устойчивость всех остальных» [58]. Метафора выглядит банально, но тем не менее отличается точностью.

В разгар паники деньги, как говорят, становятся недоступными. Свидетели, описывавшие складывающуюся при этом ситуацию, часто не жалели красок. Вот как, например, выглядит одно из описаний кризиса 1825 г.:

Банкиры с Ломбардной улицы обратились к управляющему [Государственного банка Англии] в воскресенье (после того как банковская паника 12 декабря докатилась до Pole, Thornton & Co.), чтобы предупредить его о том, что, если такому крупному дому, связанному с 47 провинциальными банками, позволят остановить свою деятельность, последствия не замедлят обрушиться на каждый лондонский банк...

Тем не менее это произошло. Общество охватила невиданная прежде паника: каждый просил денег, денег, но получить их, по свидетельству Times, «не было никакой возможности» [59].

Это был тот случай, когда падение 73 банков привело к тому, что Великобритания, согласно Хаскинсону, в течение 24 часов перешла на бартерные операции [60]. Это было, как при Ватерлоо, «прекрасное в своем кошмаре крушение — возможно, самое грандиозное событие из того, что вы когда-либо видели в своей жизни» [61 ]. Бартер был прекращен благодаря осуществленному с Банком Франции обмену серебра на золото и тому, что, на счастье Государственного банка Англии, после исчерпания запаса 5- и 10-фунтовых банкнот (а других в то время в обороте просто не было) в хранилищах обнаружился запас 1-фунтовых банкнот, оставшихся там с 1797 г. По распоряжению правительства 17 декабря они были введены в оборот и «работали прекрасно» [62].

В 1857 г. акции New York Central упали с $93 до $61, бумаги Reading — с $96 до $36 [63]. Цена свинины снизилась с $24 за тушу до $13; мука — с $10 до $5 или $6 [64]. В сентябре процентные ставки повысились с 15 до 24%, при этом за последние 4 дня месяца закрылись 150 банков в Пенсильвании, Мэриленде, Род-Айленде и Вирджинии. Паника достигла своего пика в октябре, когда в США прекратили работу уже 1415 банков, а процентные ставки поднялись с 60 до 100% годовых [65]. Конечно, это относилось к ссудам, выдаваемым на срок в несколько дней.