Мировые религии. Индуизм, буддизм, конфуцианство, даосизм, иудаизм, христианство, ислам, примитивные религии

Первое значение – приличия, что и как должно быть сделано. Конфуций полагал нереалистичным рассчитывать, что люди сами способны мудро определить, какими должны быть обычаи. Им требовались образцы, и Конфуций старался обращать их внимание на лучшие образцы, которое предлагала история этого общества, чтобы все могли разглядывать их, запоминать и повторять. Если говорить о западных странах, то самой близкой к Китаю в культурном отношении станет Франция – не только из-за уважительного отношения к приготовлению пищи, но и благодаря вниманию к искусству жизни, – и во Франции известно несколько оборотов, выражающих эту идею настолько удачно, что они вошли в западный лексикон. Это savoir faire – знания о том, как держаться светски и с достоинством в любых обстоятельствах; comme il faut – то, как принято делать что-либо; apropos – то, что уместно, и esprit – верное чутье, чувство правильности чего-либо. Конфуций желал развивать китайский характер именно в этих направлениях. С помощью изречений (известных на Западе в виде пародий «Конфуций изрек…»), историй из жизни («Беседы и суждения» изобилуют ими) и собственного примера («Конфуций в своей родной деревне имел простодушный вид, как будто бы не мог сказать слова… при дворе он говорил обстоятельно»), он стремился упорядочить образ жизни в целом, чтобы ни одному человеку, получившему хорошее воспитание, никогда не приходилось теряться в догадках, как правильно себя вести. «Манеры делают человека», – отмечал один средневековый епископ. Конфуций предвосхитил это наблюдение.

Приличия охватывают широкий спектр, но мы можем получить представление о том, что заботило Конфуция, обратившись к его учениям об исправлении имен, о срединном пути, о пяти постоянных взаимоотношениях, о семье и возрасте.

«Если имя неправильно (не соответствует действительности), – указывал Конфуций, – то слово противоречит делу, а когда слово противоречит делу, то дело не будет исполнено… Поэтому для благородного мужа необходимо, чтобы имя он непременно мог сказать и слово исполнить и чтобы в словах его не было ничего бесчестного (недобросовестного)».

Может показаться, что это ясно и без лишних объяснений, но в данном случае Конфуций столкнулся с проблемой, которая в наше время породила целую новую дисциплину семантику – исследование взаимосвязи между словами, мыслями и объективной реальностью. Все человеческое мышление осуществляется посредством слов, так что если слова искажены, нарушено и мышление. Говоря о том, что нет ничего важнее, чем отцу быть отцом, а правителю – правителем, Конфуций объясняет: мы должны знать, что имеем в виду, пользуясь этими словами. Но в равной степени важно и то, чтобы слова выражали именно то, что надо. Исправление имен – призыв к нормативной семантике, к созданию языка, в котором ключевые существительные содержат смысл, который должны иметь, чтобы жизнь оставалась упорядоченной.

Учение о срединном пути занимало настолько важное место в представлениях Конфуция, что одноименная книга занимает центральное место в конфуцианском каноне. Два китайских слова для «срединного» – это «чжун юн», буквально «середина» и «постоянный». Следовательно, срединным называется путь, который «постоянно посередине», между неприемлемых крайностей. Со своим руководящим принципом «ничего чрезмерного» срединный путь является ближайшим аналогом западной «золотой середины» Аристотеля. Срединный путь удерживает восприимчивый нрав от злоупотреблений и потакания своим слабостям, и при этом подавляет безнравственность в зародыше. «Самолюбию, – наставляет «Ли цзи», – не следует потакать. Не должно удовлетворять все желания. В погоне за удовольствиями нельзя доходить до крайности». Уважительное отношение к срединному пути приносит гармонию и равновесие. Оно способствует поиску компромиссов, приучает к сдержанности. Остерегаясь излишеств и стремясь к чистым ценностям «в равной степени отдаленным как от горячности, так и от равнодушия», Китай с его почтительным отношением к срединному пути, как правило, но не всегда, избегал фанатизма.