Обзор пророческого движения в Израиле свидетельствует о том, что это явление не было единичным. Моисей находится в особой категории, но в целом пророческое движение прошло три этапа, и на каждом из них божественное действовало по-разному.
Первый – этап «сонма пророков», наилучшее представление о котором дают девятая и десятая главы Первой книги Царств. На этом этапе пророчествование – групповой феномен. Здесь пророки не устанавливаются как личности, поскольку их дар не является личным достоянием. Для них, странствующих общинами или школами, пророчествование было феноменом поля, требующим критической массы. Современные психологи назвали бы его одной из форм коллективного, самонаведенного экстаза. С помощью музыки и танцев группа пророков могла привести себя в состояние исступления. Ее члены теряли самосознание в общем море опьянения божественным.
На этом этапе пророчествование не имело этического аспекта. Пророки полагали, что были одержимы божественным лишь потому, что этот опыт вызывал прилив экстатической силы. На втором этапе появилась этика. Это был этап отдельно взятых дописьменных пророков. Будучи живым и находясь в движении, пророчествование начало выпускать, словно ракеты, отдельных пророков из групп, заложивших их основание. До нас дошли их имена – Илия, Елисей, Нафан, Михей (тезка автора одной из книг Библии), Ахия и другие, – но поскольку этап был еще дописьменный, библейские книги не носят их имена. Экстаз все еще играл значительную роль в их опыте пророчествования, как и сила, ибо когда этих людей посещала «рука Господня», они на тридцать миль обгоняли колесницы, их поднимали над долинами и возносили на горные вершины[220]
. Но два момента имели отличие. Несмотря на то что эти пророки тоже опирались на группу, божественное могло являться к ним, даже если они находились в одиночестве. И кроме того, божественное говорило их устами более отчетливо. Оно уже не проявлялось лишь в виде ошеломляющих эмоций. Эмоции подкрепляли требование справедливости – а ее требовал Бог.В пример можно привести два эпизода из множества насчитывающихся в Библии. Один из них – история Навуфея, который за отказ отдать виноградник своей семьи царю Ахаву был по ложным обвинениям в богохульстве побит камнями; поскольку богохульство каралось смертной казнью, его имущество отходило в казну. Когда вести об этом фарсе достигли Илии, ему было слово Господне: «Встань, пойди на встречу Ахаву, царю Израильскому… и скажи ему: “так говорит Господь: ты убил, и еще вступаешь в наследство?.. На том месте, где псы лизали кровь Навуфея, псы будут лизать и твою кровь”» (3 Цар 21:18–19).
Эта история имеет принципиально новое значение для человеческой истории, так как в ней говорится как некто, не занимающий государственной должности, встал на сторону пострадавшего и в глаза царю заявил о его несправедливом поступке. Поиски параллелей в анналах истории не дадут результата. Илия не был священнослужителем. Он не имел официальных полномочий, чтобы выдвинуть страшное обвинение. По обычаям тех времен охрана царя должна была убить его на месте. Но тот факт, что он «говорил за» кого-то, был настолько очевиден для царя, что тот принял заявление Илии как правомерное.
Столь же удивительные последствия имел случай с Давидом и Вирсавией. Давид увидел с кровли купающуюся Вирсавию и возжелал ее, но возникло препятствие: она была замужем. Однако для царей в то время это мало что значило, и Давид просто принял меры, чтобы избавиться от ее мужа Урии. Его отправили воевать, а его начальнику дали указания – поставить Урию туда, где шло самое жестокое сражение, и лишить подмоги, чтобы его убили. Все прошло по плану, и случившееся казалось обыденным, пока о нем не узнал пророк Нафан. Он сразу же понял, что «дело, которое сделал Давид, зло в очах Господа», направился прямиком к царю, во власти которого находилась его жизнь, и сказал ему: