Читаем Мировые религии. Индуизм, буддизм, конфуцианство, даосизм, иудаизм, христианство, ислам, примитивные религии полностью

Помимо силы и любви Бога, Исход открыл Бога, который живо заинтересован в человеческих делах. Если боги соседних народов были преимущественно божествами природы, олицетворением нуминозного трепета, который люди испытывали по отношению к грандиозным явлениям природы, Бог израильтян являлся к ним не в виде солнца, грозы или плодородия, а в ходе исторического события. Отличие религиозного смысла играло решающую роль. Бог, открытый Исходом, был настолько неравнодушен к положению людей, что активно вмешивался в их жизнь и предпринимал попытки сделать с ней то или иное. Это осознание навсегда изменило религиозную программу Израиля. Евреям больше не требовалось участвовать в задабривании сил природы. Они сосредоточили внимание на выявлении воли Яхве и попытках осуществить ее.

При наличии этих трех основных открытий Исхода – силы и милосердия Бога и его внимания к истории – вскоре евреи получили и другие озарения, касающиеся природы Бога. Из милосердия этой природы следовало, что Бог хочет, чтобы и его народ был благим; отсюда Десять заповедей на горе Синай как непосредственное следствие Исхода. Запрос пророка на справедливость распространил требование Богом добродетели на социальную сферу – институты тоже несут ответственность. И наконец, страдание должно играть определенную роль, потому что немыслимо, чтобы Бог, чудесным образом спасший свой народ, бросил бы его когда-либо на произвол судьбы.

Весь этот гештальт, явившийся евреям, строился вокруг идеи завета. Завет – это контракт, но не только. Если контракт на строительство дома, к примеру, относится лишь частично к жизни тех, кто заключает его, то завет, подобно браку, подразумевает всецелое участие. Еще одно отличие заключается в том, что у контракта обычно есть дата окончания, а завет продолжается до смерти. Для евреев раскрытие Богом самого себя в Исходе было приглашением к завету. Яхве продолжит благоволить израильтянам, если они, со своей стороны, будут чтить данные им законы.

Вы видели, что Я сделал Египтянам, и как Я носил вас как бы на орлиных крыльях, и принес вас к Себе. Итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов: ибо Моя вся земля; а вы будете у Меня царством священников и народом святым (Исх 19:4–6).

Когда условия завета были ясно сформулированы на Синае, те, кто писал Библию, увидели в том же свете историю Авраама. В последние дни шумерского государства из всех, кто жил близ Евфрата, Бог призвал Авраама и заключил с ним завет. Если Авраам будет верен воле Божией, Бог не только даст ему в наследство прекрасную землю, но и сделает потомство его неисчислимым, как песок морской.

В эту главу мы вступили, рассматривая страстную увлеченность евреев смыслом. Но когда наши представления об этой религии пополнились, стало ясно, что ключевой момент необходимо сформулировать заново. Смысл был обнаружен, но, с точки зрения евреев, не потому, что они как-то по-особому стремились к нему. Его явили им – не объяснили, а показали посредством удивительных деяний Яхве. Эта цепочка событий началась с Исхода, в ходе которого были раскрыты сила, милосердие и внимание Яхве. Благодаря этому теперь мы можем понять, как развивались события дальше.

Но почему все это открылось евреям? Сами они отвечали так: потому что мы были избраны. Этот ответ звучит настолько просто, что выглядит наивно. Безусловно, он требует тщательного рассмотрения.

Избранный народ

Известное четверостишие гласит:

Вот Богвытворял —ЕвреевИзбрал.

Несомненно, идея вселенского Бога, решившего открыть божественную природу однозначным и беспрецедентным образом единственному народу, – одна из концепций, к которым труднее всего отнестись серьезно при изучении религии. Это щекотливый вопрос не только потому, что он выглядит нарушающим принципы честности и беспристрастности, но и потому, что многие древние народы считали себя особенными: вспомним хотя бы японцев, в мифах которых о сотворении они представлены прямыми потомками богини Солнца Аматэрасу. Когда Моисей говорит евреям: «Тебя избрал Господь, Бог твой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле» (Втор 7:6), если ли основания полагать, что мы имеем дело с чем-либо кроме заурядного религиозного шовинизма?

Перейти на страницу:

Все книги серии Религии, которые правят миром

История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре
История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре

Библия — это центральная книга западной культуры. В двух религиях, придающих ей статус Священного Писания, Библия — основа основ, ключевой авторитет в том, во что верить и как жить. Для неверующих Библия — одно из величайших произведений мировой литературы, чьи образы навечно вплетены в наш язык и мышление. Книга Джона Бартона — увлекательный рассказ о долгой интригующей эволюции корпуса священных текстов, который мы называем Библией, – о том, что собой представляет сама Библия. Читатель получит представление о том, как она создавалась, как ее понимали, начиная с истоков ее существования и до наших дней. Джон Бартон описывает, как были написаны книги в составе Библии: исторические разделы, сборники законов, притчи, пророчества, поэтические произведения и послания, и по какому принципу древние составители включали их в общий состав. Вы узнаете о колоссальном и полном загадок труде переписчиков и редакторов, продолжавшемся столетиями и завершившемся появлением Библии в том виде, в каком она представлена сегодня в печатных и электронных изданиях.

Джон Бартон

Религиоведение / Эзотерика / Зарубежная религиозная литература

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное