Читаем Мировые религии. Индуизм, буддизм, конфуцианство, даосизм, иудаизм, христианство, ислам, примитивные религии полностью

Центральное место среди таинств Католической Церкви занимает месса, известная также как Евхаристия, Святое Причастие или Вечеря Господня. Слово «месса» происходит от латинского «мисса» – одной из форм глагола «посылать». В ходе древней литургии присутствующих отпускали два раза: один раз – тех, кого привлекало христианство, но еще не крещенных, и этот момент мессы предшествовал таинству Евхаристии, и во второй раз – полностью посвященных христиан после завершения Евхаристии. Часть обряда между этими двумя отпусканиями поначалу назывался «мисса», а затем, после транслитерации – месса.

Главный элемент Евхаристии – воспроизведение Вечери Господней, во время которой, раздавая апостолам хлеб и вино, он говорил: «Сие есть Кровь Моя, за многих изливаемая». Неправильно воспринимать католическую концепцию этого таинства как поминовение, в ходе которого священник и прихожане, воспрянув духом, символически вспоминают пример Христа. Месса обеспечивает действительную передачу духовной энергии от Бога к людским душам. В общем смысле это относится ко всем таинствам, но особенно – в случае мессы. Ибо Католическая Церковь учит, что в гостии и чаше – освященном хлебе и вине, – в самом деле присутствуют человеческое тело и кровь Христа. Его слова «сие есть Тело Мое… сие есть Кровь Моя» они считают однозначно указывающими на это. Следовательно, когда священник произносит слова освящения, изменения, которые они вызывают в этих элементах, не являются единственными имеющими значение. Впоследствии элементы могут не выглядеть изменившимися; анализ не выявит в них химических изменений. Говоря технически, это значит, что их «особенности» остаются прежними, а их «сущность» пресуществилась. Можно сказать, что Евхаристия доставляет благодать Божию, как лодка доставляет своих пассажиров, в то время как другие таинства доставляют благодать, как письмо – содержащийся в нем смысл. Для того чтобы письмо имело смысл, требуется разум в дополнение к бумаге и чернильным меткам на ней; так что и в таинствах, отличных от Евхаристии, могущество Бога необходимо в дополнение к инструментам таинства. Но в случае Мессы духовная пища в буквальном смысле должна быть получена из самих ее элементов. Для духовной жизни христиан так же важно услаждаться ими, как их телам необходимо для жизни получать еду. Откройте рот, дабы принять хлеб жизни, пишет святой Франциск Сальский,

исполненный веры, надежды и милосердия, примите того, в кого, благодаря кому и ради кого вы веруете, надеетесь и любите… Представьте себя пчелой, которая после сбора с цветов райской росы и лучших земных соков, превращает их в мед и несет в свой улей: так и священник, взяв с алтаря Спасителя мира, истинного Сына Божия, который, как роса, спустился с небес, истинного Сына Пресвятой Девы, которая, подобно цветку, выросла из почвы нашего человечества, кладет его как дивное угощение, в ваш рот и тело[241].

Личное присутствие Бога в элементах мессы разительно отличает ее от других таинств, но это не отменяет общей связи между ними. Каждое таинство – способ, с помощью которого Бог посредством мистического тела Христова в буквальном смысле вливает в человеческие души сверхъестественные силы, позволяющие людям жить в этом мире, чтобы в нем они имели жизнь вечную.

Католики усматривают явное присоединение Христом Церкви как посредника в таинствах к ее обучающей власти, – об этом говорит его заключительное поручение ученикам. «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф 28:19–20).

Православие

Восточная Православная Церковь, которую составляют в настоящее время около 300 миллионов прихожан, официально откололась от Римско-Католической Церкви в 1054 году, и каждая из них возлагает ответственность за этот раскол на другую. К православным относятся церкви Албании, Болгарии, Грузии, Греции, Румынии, России, Сербии и Синайского полуострова. Несмотря на то что каждая из этих церквей самоуправляемая, в той или иной степени они связаны одна с другой, их члены считают себя принадлежащими в первую очередь к Православной Церкви и лишь во вторую – к конкретному течению в ней.

Перейти на страницу:

Все книги серии Религии, которые правят миром

История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре
История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре

Библия — это центральная книга западной культуры. В двух религиях, придающих ей статус Священного Писания, Библия — основа основ, ключевой авторитет в том, во что верить и как жить. Для неверующих Библия — одно из величайших произведений мировой литературы, чьи образы навечно вплетены в наш язык и мышление. Книга Джона Бартона — увлекательный рассказ о долгой интригующей эволюции корпуса священных текстов, который мы называем Библией, – о том, что собой представляет сама Библия. Читатель получит представление о том, как она создавалась, как ее понимали, начиная с истоков ее существования и до наших дней. Джон Бартон описывает, как были написаны книги в составе Библии: исторические разделы, сборники законов, притчи, пророчества, поэтические произведения и послания, и по какому принципу древние составители включали их в общий состав. Вы узнаете о колоссальном и полном загадок труде переписчиков и редакторов, продолжавшемся столетиями и завершившемся появлением Библии в том виде, в каком она представлена сегодня в печатных и электронных изданиях.

Джон Бартон

Религиоведение / Эзотерика / Зарубежная религиозная литература

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное