Миры Уильяма Моррисона. Том 1

— Может быть, потому, — предположил Спротт, — что они смотрят на нас умными глазами и ничего не говорят?

Лемуреукс покачал головой.

— Вряд ли бы Калиноффа удовлетворили одни только умные взгляды. Для этого он слишком опытный исследователь. Именно поэтому я полагаю, что у этого существа должен быть собственный язык и развитый интеллект.

Меркурианин медленно прикрыл обе глаза, точно сонная кошка, и снова открыл их. Затем вытянул из-под туловища одну из своих четырех лап и начал царапать ей по земле.

— Он чокнутый, — решил Маккрэкен. — Только и делает, что молчит и царапает землю.

— Постойте, — сказал Лемуреукс. — Кажется, я начинаю понимать.

Меркурианин нацарапал десять параллельных линий, плохо заметных на скалистой поверхности, и принялся за перпендикулярные к ним.

— Шахматная доска! — рявкнул Лемуреукс. — Вот что это такое! У кого-нибудь случайно нет шахмат?

У Марсдена нашлись карманные шахматы. Он достал их, и глаза меркурианина засияли. Внезапно существо село прямо на землю.

— Будь я проклят! — сказал Лемуреукс. — Он хочет играть. Ну, давай, Марсден, развлеки нашего гостя.

Все опять заулыбались. Марсден присел на корточки и стал расставлять фигуры. Меркурианин протянул две лапы с тремя отростками, напоминающими человеческие пальцы, на каждой, взял ими белую и черную фигуры, спрятал лапы за спину, потом опять вытянул их.

Марсдену удалось выбрать белые, и он сходил королевской пешкой. Меркурианин ответил, и игра началась.

Должно быть, играть его научил именно Калинофф, потому что из всех землян, прилетавших на Меркурий, он единственный способен на странные поступки. Но доказывает ли это, что Калинофф до сих пор жив? Лемуреукс, наблюдая за игрой, не был в этом уверен.

Полчаса спустя, Марсден, разбитый в пух и прах, вопросил:

— И кто сказал, что это существо не разумно?

III

МЕРКУРИАНИН сидел, покачивая головой, как китайский болванчик, словно ожидал похвалы. Лемуреукс пребывал теперь в совершенной уверенности, что это существо, играющее в шахматы лучше любого чемпиона Земли, либо не может, либо не хочет говорить. Кроме того, его беспокоило то, что снова пошел снег.

Стали падать снежные хлопья, большие, пушистые, и Лемуреукс все больше хмурился. Большинство продолжало пялиться на меркурианина. Один только Спротт отошел в сторону, и с озадаченным видом оглядел небо.

— Он преследует нас, капитан.

— Кто?

— Снег, сэр.

— Глупости, Спротт, мы просто столкнулись с очередной полосой непогоды.

— Все это очень странно, — упрямо продолжал Спротт. — Сначала в течение десяти дней вокруг корабля идет дождь и снег. Но осадки, или, по крайней мере, снег не идет здесь. А час спустя после того, как мы добрались сюда, он начался и тут.

Лемуреукс отряхнул снег с плеч.

— Ладно, Спротт, предположим, ты прав. Непогода следует за нами. Но это еще не причина, чтобы тревожить весь экипаж, не так ли?

— Я буду молчать, сэр. Ни слова никому не скажу. Но я бы хотел поговорить с вами ещё кое о чем. О Маккрэкене, сэр.

— Ты полагаешь, это он вызвал снег.

— Я не это имею в виду, сэр, — удивленно ответил Спротт. — Как бы он мог вызвать его?

— А я имею в виду именно это, — сказал капитан. — Он выстрелил в меркурианина. Я полагаю, именно они насылают на нас непогоду.

— Но причина, сэр?

— Ну, Калинофф упоминал о том, что у них нет никакого оружия. А что, если их оружием является погода. Очень эффективное оружие, Спротт. Они уже весьма осложнили нам жизнь.

— Но как они могут вызывать дождь, не находясь поблизости, капитан? Я видел заклинателей дождя на Земле. Они могут вызывать осадки только поблизости от себя. И кроме того, дождь собирается не мгновенно, а постепенно. Вначале несколько часов сгущаются тучи… Здесь же вовсе не было никаких облаков.

— Я не знаю, как они это делают, Спротт, — признался Лемуреукс. — Но я согласен, что снег нас преследует. И уверен, это делают меркуриане.

СПРОТТ ненадолго задумался, затем сказал:

— И вы думаете, сэр, это… ну, все это лишь потому, что Маккрэкен ранил одного из аборигенов.

— Они, очевидно, верят, что дождь является справедливым наказанием. То же касается и снега.

— Ну, не знаю, сэр, — с сомнением произнес Спротт. — Но я точно слышал, что Маккрэкен принял по рации какие-то странные звуки.

— Такие же, какие издает Хаскелл, распевающий на корабле колыбельную?

— Ну, не такие неприятные, капитан. Только отдельные звуки, вроде «да-да-да-дааа».

— Когда вы слышали их?

— Примерно десять минут назад. Маккрэкен ничего не понимает в шахматах, я тоже, поэтому мы пошли бродить по окрестностям. Маккрэкен сказал, что вспомнил, где находятся горы.

Лемуреукс прищурился.

— Эти звуки, несомненно, какое-то сообщение. Я вспоминаю, что несколько столетий назад жил на Земле человек по имени Морзе, который изобрел особую азбуку. Вот именно, азбука Морзе. Она состояла из серии длинных и коротких звуков. Но откуда могло быть послано такое сообщение?

— Не могу сказать, сэр, — покачал головой Спротт. — Предполагается, что на Меркурии никого нет, кроме Калиноффа, а его рация не работает. Может, это сообщение послали с Земли?