Миры Уильяма Моррисона. Том 1

— Это невозможно, Спротт. Такие рации действуют максимум на двенадцать тысяч миль.

Спротт задумался.

— Тогда, возможно, то, что я услышал, вообще не является сообщением, сэр.

— Нет, мне кажется, это именно сообщение. Маккрэкен в курсе, что вы слышали?

— Не думаю, сэр.

— Ну, так и не говорите ему, будто мы что-то подозреваем. Подумайте сами. Маккрэкен, похоже, не такой дурак, каким притворяется. Я не удивлюсь, если окажется, что, когда он стрелял в меркурианина, то отлично понимал, что делает.

— Вы полагаете, сэр, он намеренно попытался доставить нам неприятности? Но зачем ему это?

— Не знаю, — медленно произнес Лемуреукс.

Это была не вся правда. Разумеется, он не знал наверняка, но подозревал. В этой экспедиции он все время спешил из-за боязни, что Калинофф погибнет до того, как спасатели его найдут. Теперь у него появилась еще одна причина опасаться задержки. А что, если есть другая экспедиция на спасению Калиноффа? И что, если Маккрэкену тайком заплатили руководители той экспедиции, чтобы он саботировал эту?

Лемуреукс кивнул, соглашаясь со своими рассуждениями. Это могло оказаться правдой. Тогда первое, что следует сделать, отобрать у Маккрэкена рацию.

СИЛАЧ, как называли Маккрэкена остальные члены экспедиции, ушел вперед на несколько сотен футов. Что он там мог разглядеть, помимо снега, оставалось загадкой.

— Эй, Маккрэкен! — крикнул Лемуреукс.

— Я здесь, капитан!

После короткого разбега, Маккрэкен совершил прыжок, который перенес его сразу на семьдесят пять футов по воздуху мимо того места, где стоял Лемуреукс. Приземлившись, он поднял руку, отдавая честь.

Лемуреукс нахмурился. В свете того, в чем он только что заподозрил Маккрэкена, эта ребяческая, глупая выходка произвела на него неблагоприятное впечатление.

— Маккрэкен, — сказал он, — ты переходишь из группы Карвальо в мою. Мне может потребоваться физическая сила, и ты самый подходящий для этого человек.

— Слушаюсь, капитан.

— А поскольку у меня есть рация, свою передай Карвальо.

Маккрэкен казался скорее раздосадованным подобным облегчением, нежели обрадованным.

— Рация тяжелая, капитан. Давайте тогда, я понесу вашу.

— Нет, предпочитаю держать ее под рукой. Отдай свою рацию Карвальо.

— Есть, сэр! Хочу сообщить, что с того места, где я стоял, когда вы меня позвали, мне показалось, что я вижу горы.

У Лемуреукса имелись в этом сомнения, но он оставил их при себе.

— Хорошо, — коротко сказал он. — Пока двигаться дальше.

Капитан собрал всех и отдал приказы. Лемуреукс не знал, понял ли меркурианин его слова. Но, во всяком случае, он пошел вместе со всеми.

Они быстро достигли места, где уже побывал Маккрэкен, и Лемуреукс посмотрел туда, куда показывал Силач. Действительно, вдалеке высились две горы, едва различимые сквозь снегопад, и действительно, между ними пролегал вогнутый хребет. Вот только одна гора была почти вдвое выше другой. А в сообщении Калиноффа говорилось, что они одинаковой высоты.

— Они не подходят под описание Калиноффа.

— Возможно, — сказал Маккрэкен, — он смотрел на них под другим углом, сэр. Тогда они могли показаться ему одинаковой высоты.

— Если бы он смотрел под другим углом, хребет не казался бы ему седловидным.

— Это правда, сэр. Но вы ведь знаете, что Калинофф — сумасброд…

Лемуреукс обнаружил, что довольно трудно непринужденно общаться с человеком, которого подозреваешь в предательстве. Но он продолжал скрывать свои чувства.

— Возможно, Маккрэкен, но он же не косоглазый. Это не те горы, которые он описал. Однако, мы все равно пойдем к ним. Может быть, с более высокой вершины мы получим хороший обзор.

ОНИ снова отправились вперед. Через четверть часа снег опять прекратился, воздух стал совершенно прозрачным, и Лемуреукс смог увидеть горы, не напрягая зрения. Без сомнения, он оказался прав. Это не те горы, которые описал Калинофф.

Линия горизонта на Меркурии находится гораздо ближе, чем на Земле, и Лемуреуксу было сложно верно оценить расстояние. Однако, подножия этих гор не могли тянуться дальше двадцати миль. По сравнению с прошлым днем, солнце поднялось немного выше над горизонтом, и пики пылали всеми оттенками алого и золотистого, в то время, как впадина на хребте казалась унылым черным пятном.

Снега не было и пять часов спустя, когда они остановились на ночлег. Однако, он начал идти после того, как группа пробыла тут три четверти часа. Теперь Лемуреукс твердо убедился, что во всем этом виновны меркуриане. Но капитан продолжал задаваться вопросом, как они делают это.

Единственный меркурианин, которого они встретили, по-прежнему оставался с отрядом, и Лемуреукс подумал, что теперь ему еще труднее, чем раньше, считать это существо разумным. Он только и умел делать, что играть в шахматы. У Лемуреукса давно сложилось негативное мнение о шахматистах, даже когда речь шла о людях. Еще более низкое мнение у него было о дрессированных животных. Меркурианин, по его оценке, расположился где-то посредине.