Миры Уильяма Моррисона. Том 2

— От моих собратьев, — огрызнулся Уэлдон. — Я загрузил данные в компьютер, где разумеется есть датировка, а также распечатал их. Один экземпляр подписали владелица дома и один квартирант — разумеется, они не понимали, что именно подписывают. А другой я послал заказным письмом самому себе. Оба письма я положил в банковский сейф. Да. Теперь это невозможно будет украсть.

— Все это не имеет значения. Просто придите к нам, и вся Вселенная станет считать вас самым блестящим человеком из всех когда-либо живших, независимо от того, украдены ваши предыдущие изобретения или нет.

— Возможно, за это стоило бы отдать жизнь, — глубокомысленно заметил Уэлдон. — Однако, я хочу остаться живым, чтобы насладиться славой, которую принесет моя гениальность. Я не из тех людей, что с удовлетворением мечтают о посмертной славе.

— Для чего все эти разговоры о смерти? Вы же знаете, какие мы маленькие. Даже тень, которую вы видите, сильно увеличивает нас.

Вы по отношению к нам, — тут существо сделало паузу, и тень мерцала, пока оно подыскивало надлежащее сравнение, словно боялось, что неправильное слово вызовет у Уэлдона нежелательную реакцию, — ну, как кит по отношению к человеку, — закончило оно, наконец.

— Как кит? Ну, нет. Я гораздо крупнее вас.

— Во всяком случае, вы для нас слишком большой, чтобы мы могли вам навредить, даже если бы пожелали. Но мы даже не помышляем об этом. Вы нам очень нужны.

— Почему?

— Из-за вашей невероятной силы. Мы столкнулись с ужасным бедствием…

— С каким именно?

Целую минуту не было никакого ответа. Уэлдон терпеливо ждал.

— Вы не поймете объяснений, — сказало, наконец, существо. — Вы должны прибыть сюда, чтобы увидеть все своими глазами.

— Это не ответ. Но я не обвиняю вас в том, что вы не ответили. Вам, наверное, трудно придумать ложь, которая убедила бы меня. А если бы вы сказали правду, я мог бы догадаться, какая меня ждет опасность. Возможно, я догадаюсь о ней и без вашей помощи.

— Мы расскажем вам все в свое время.

— В вашей Вселенной не хватает энергии, — задумчиво сказал Уэлдон. — Это я точно знаю.

На этот раз ответ последовал быстро, очень быстро.

— Вам не стоит бояться. Вы не замерзнете до смерти.

— У вас там есть кислород?

— Все живое нуждается в кислороде.

— Его достаточно для такого существа, как я? Мне ведь его нужно больше, чем миллиону ваших собратьев.

— Его более чем достаточно, так что не придется экономить. Мы не испытываем недостатка ни в кислороде, ни в еде.

— Значит, я не буду нуждаться в кислороде и пище в вашей Вселенной?

— Там будет все, что вам действительно необходимо.

Уэлдон помолчал. В этот словесном поединке крошечная тень не сказала ему ничего, что бы он уже и так не знал. И Уэлдон был уверен, что она и не скажет ему ничего, сколько бы времени они не беседовали. Но он был также абсолютно уверен, что все это опасно.

Десять лет назад, когда его ожесточение против таких, как Клейтон и Гэмпер, достигло пика, он напал на след странной силы, которая и доставила ему это существо. Только в ядрах атомов ученые могли найти доказательства существования простых сил, изменяющих мощность обратно пропорционально кубу расстояния. Уэлдон подозревал, что эти силы можно зарегистрировать и использовать и на большем расстоянии, чем внутриядерные отношения, и нашел способ подтвердить свои подозрения.

Он был настолько взволнован, что на какое-то время мысли о людях, которых он ненавидел, вылетели из головы. Сначала у него появилась идея попытаться опубликовать свои результаты, но затем он вспомнил обо всех предыдущих попытках, о редакторах научных журналов, и заколебался. А потом осознал и другую причину того, почему следует быть осторожным. Пока что он обнаружил лишь начало, самый краешек чего-то совсем неизведанного. Нужно работать дальше, но для этого необходимо сложное и дорогое оборудование, на это потребуются время и силы. Если объявить о своем открытии сейчас, то другие, со своими хорошо оснащенными лабораториями и целыми командами помощников, тут же налетят и украдут у него открытие. Его имя в истории науки станет фигурировать лишь в крошечном примечании.

Вот такие размышления заставили его сохранить открытие в тайне, а вскоре после этого он уже радовался, что сделал это. Новые силы, которые он обнаружил, оказалось очень трудно исследовать. Ему понадобилось целых два года до того, как он сумел увеличить их мощность за пределами молекулярных расстояний.

В этой точке он понял, что впереди его ждет еще более значительное открытие, и продолжал лихорадочно работать. Когда он его сделает, никакое другое имя в мире науки не сможет сравниться с его именем. Кража идей будет уже невозможна. Все люди ждали бы каждого его слова, как откровения гения — а в эти откровения он намеревался включить и жестокие обвинения Клейтона и профессора Гэмпера.