Миры Уильяма Моррисона. Том 2

— Но не психологию детей. А ведь они, если вы помните, именно те, кому предстоит приспосабливаться. Нас непременно спросят о них. Было бы хорошо, если бы мы смогли сообщить, что они пригодны для универсального применения на всем диапазоне планеты. Так что давайте побудем с ними еще.

— Ладно, — неохотно согласился Палит.

Таким образом, они остались, из парочки прутьев решетки и листьев сделали деньги, на которые можно купить арахис, жареную кукурузу, мороженое и другие сладости, одобряемые детьми. Манто хотел добиться легкой популярности, угощая своих новых подружек, но Палит сердито топнул детской ножкой. Нельзя делать ничего, что может пробудить подозрения. Особенно сейчас, когда…

— Ну и дела. Твой отец дает тебе много денег, — с завистью сказала Фрэнсис. — Он что, такой богатый?

— Я беру столько, сколько хочу, — небрежно сказал Манто.

Мисс Бертон собрала вокруг себя свой выводок.

— Дети, идите все сюда, я хочу вам кое-что сказать. Близится время, когда мы пойдем послушать мистера Джорджа. А раз мистер Джордж так добр, что согласился нас развлекать, не стоит ли и нам развлечь его, как вы думаете?

— Мы могли бы сыграть нашу классную пьесу! — тут же завопила Барбара.

— Барбаре легко говорить, — бросила Фрэнсис, — она не помнит даже свои строчки.

— Нет, дети, мы не должны делать ничего, в чем не можем преуспеть. Это не произведет хорошего впечатления. А кроме того, у нас нет времени для пьесы. Возможно, Барбара могла бы спеть.

— Я могу спеть песенку «Спасибо», — тут же встряла Фрэнсис.

— Это было бы хорошо.

— Я могу рассказать стишок, — добавила другая девочка.

— Прекрасно. А как ты, Кэролайн? Ты и твоя подружка Дорис? Вы что-нибудь можете?

— О, да, она много что может, — хихикнула Кэролайн. — Я могу передразнивать людей. А она может показывать животных. — Раздался смех, и Кэролайн уклонилась от неодобрительного взгляда подружки. — Она может показать любых животных.

— Конечно, она талантливая девочка. Но она выглядит немного застенчивой.

— Нет, — возразила Кэролайн. — Ей просто нравится, когда ее уговаривают.

— Ну, это не правильно. Возможно, Кэролайн, вы с Дорис сможете сделать что-то вместе. Возможно, мистер Джордж будет рад увидеть, что у вашего учителя тоже есть талантливые ученицы.

— А вы, мисс Бертон?

Мисс Бертон скромно кашлянула.

— Да, дети, я никогда вам не рассказывала, но когда-то я была настолько честолюбива, что тоже хотела стать актрисой. Я изучала сценическое мастерство и добилась неплохих успехов. Мне говорили, что если я буду продолжать работать над собой, то стану известной. Только подумайте, ваша учительница могла стать знаменитой актрисой! Однако, в то время на сцене было много грубых людей, и театральная жизнь вовсе не считалась привлекательной… Ну, не будем об этом говорить. Во всяком случае, я хорошо знаю принципы драматического искусства.

— Одному Богу известно, через что мне предстоит пройти, — сказал Курт. — И я не понимаю, как могу выдержать это трезвым.

— А я не понимаю, как они смогут выдержать тебя пьяным, — ответила Кэрол.

— Зачем вообще это нужно? Почему бы не позвонить и все отменить?

— Потому что есть люди, зависящие от тебя. Тебе всегда хочется позвонить и все отменить, если ты сталкиваешься с чем-то, чего не любишь. В таком случае, можешь позвонить и отменить свой контракт со мной.

— И с твоими десятью процентами, дорогая.

— Ты думаешь, я стану возражать? Милый Курт, я полностью отрабатываю свои десять процентов. Мне они достаются чертовски тяжело.

— Ты можешь выйти за меня и успокоиться. Честно, Кэрол, если бы ты рассмотрела меня получше, если бы хоть раз показала, что я что-то значу для тебя, я бросил бы пить.

— Не неси чушь, — поморщилась она. — Бери свое обмундирование и марш одеваться. Если не хочешь измениться в душе, то хотя бы выгляди, как охотник на львов.

— Зачем? Я бы украсился куда лучше, если бы выпил.

— Пьяные не привлекают внимания. Они слишком обычные.

— Но пьяный охотник на львов — это нечто! — Он прошел в соседнюю комнату и стал переодеваться. — Кэрол, — позвал он оттуда. — Но я тебе нравлюсь?

— Временами.

— А ты могла бы сказать, когда я тебе очень нравлюсь?

— Когда ты трезвый. То есть очень редко.

— Ты любишь меня?

— Очень редко.

— А что я должен сделать, чтобы ты захотела выйти за меня?

— Стать кем-то.

— Мне это нравится. А ты не думаешь, что я уже кто-то? Женщины падают в обморок при виде моего лица на экране и снова приходят в себя при звуках моего голоса.

— Женщины, которые падают в обморок от тебя, упадут в обморок от любого. Кроме того, я не думаю, что доведение кретинок до обморока — занятие для настоящего мужчины.

— Ну и как я могу стать кем-то, Кэрол? Никто не учил меня этому.

— Некоторые справляются и без того, чтобы их кто-то учил.

— Наверное, я мог бы что-нибудь придумать, если бы чуток выпил.

— Тогда тебе придется обходиться без меня.

Он вернулся в комнату, сильный, мужественный, решительный. В его глазах сияло выражение бесконечной храбрости, храбрости, которая выдержит чью угодно ярость: человека, животного или хоть самого дьявола.

— Ну, и как я выгляжу?