Mise en Place (СИ)

Сначала он замер, а потом плечи расслабились, руки на секунду сжались в кулаки, Джон закрыл глаза и выдохнул. С облегчением.

А потом он продолжил осмотр своих владений так, словно и не останавливался, и когда прошел полный круг по залу, Лестрейд снова заговорил.

— Джон, скажи что-нибудь.

— Я… я не могу, — ответил Уотсон. А потом тихо рассмеялся и быстрым движением вытер глаза и начал увлеченно тереть шею, будто давно намеревался сделать именно это.

Его выдавал только голос, на лице по-прежнему не отражались никакие эмоции. Ни облегчения, ни разочарования. Почти.

— Если тебе не нравится, это ничего, — мягко проговорил Лестрейд. Но Джон поспешно ответил:

— Нет-нет, нравится. Правда. Это… так здорово. Фантастика просто. Очень красиво. Жду-не дождусь, когда здесь снова будет полно гостей.

— Но…

— И вы оставили портреты. Спасибо. В смысле, правда спасибо. Я так надеялся.

— Шерлок предупредил.

— Да… — сказал Джон и повернулся спиной к камере, будто хотел снова взглянуть на портреты, но сейчас его плечи неуклюже ссутулились, правда, через секунду он снова выпрямил спину. — Не иначе. Что-что, а положиться на него можно.

Лестрейд оторвался от экрана и взглянул на Шерлока.

Тот был по-прежнему неподвижен. Только смотрел на Джона с такой жадностью и отчаянием, с какими Уотсон искал его взглядом в тот день. А на экране тем временем в зал ввалились Гарри, Молли с Арти и Мэри — такие потрясенные, ошеломленные… Молли разрыдалась, Мэри обошла зал и прикоснулась к каждому столу, а Арти немедленно изучил все карты и постановил отмечать наклейками те места, где кто-то побывал. На что Мери ответила, что лучше вынуть стекла и использовать булавки. Гарри стояла в центре зала и минут пять просто смотрела на портреты. Джон подошел и тихонько обнял сестру за плечи. Это был чудесный кадр, и Лестрейд отметил это время в блокноте.

— Он ждал чего-то другого, — проговорил Шерлок.

— Он ждал тебя, — ответил Лестрейд, не скрывая раздражения в голосе.

Шерлок выпрямился: — Полагаешь, мне следовало остаться.

— Если честно, не понимаю, почему ты этого не сделал. Это же последний день. Ты же всегда оставался, чтобы пожелать им…

— Надоело одно и то же. Я попрощался в воскресенье. Это даже сняли на камеру. С Джоном я всё обсудил накануне. Больше мне им сказать нечего. Не вижу смысла приезжать ради пары часов.

— Херня всё это. Ты их просто бросил. Услышал, что шоу прикрыли, и свалил.

— Меня оскорбляет само предположение…

— Знаешь, о чем я подумал, когда ты не пришел, Шерлок? — продолжил Лестрейд, глядя своему шефу прямо в глаза. — Я подумал, ты поехал в Лондон поговорить с руководством. Подумал, ты собираешься бороться за шоу. Скажешь им, какие они мудаки, потому что ты не виноват, что Ирэн Адлер или кто-то из этих запойных управляющих просрали свои рестораны. Может, телевизионная аудитория оставляет желать лучшего, но у тебя высоченные рейтинги на ютубе и тамблере, после каждого выпуска форумы просто взрываются. Люди такие программы смотрят не из познавательного интереса, им нужен драйв, настоящий фейерверк.

Шерлок сжал подлокотники. — Так ты… думаешь, я сбежал из-за шоу?

— Ну уж не от большой любви к Джону Уотсону, — сухо заметил Лестрейд.

— Так вот как ты думаешь, — негромко рассмеялся Шерлок.

Лестрейд посмотрел на экран: теперь Джон разговаривал с Мэри, улыбался, а в глазах поблескивали слезы.

— Кто я? Разве я не Шерлок Холмс? — спросил мужчина, и Грег снова перевел на него взгляд.

— Что?

— А тебе когда-нибудь приходило в твою нелепую бестолковую голову, что я не хочу больше запускать эти дурацкие фейерверки, Грегори? Неужели ты думаешь, я не в курсе, что именно обо мне думает руководство? Они считают, я гожусь только для одного: нужно немного взбодриться? швырнуть кусок чего-нибудь этакого изголодавшейся публике? шоу Грэма Нортона на этой неделе несколько скучноваты? Тогда нам нужен Шерлок Холмс, который несомненно сотрет в порошок всех и вся, что ему не предложи, и всё на потеху зрителю. Когда ВВС начинают обвинять в излишнем занудстве и заумности, они звонят мне. Вот, пожалуйста, Шерлок Холмс. Он наглядно продемонстрирует, что нам не безразличны и простые люди с их простыми радостями. И мы уверены, им хватит сил выдержать все эти его безжалостные обличительные тирады.

— Так вот как ты это видишь…

— Именно, Лестрейд. Я говорю людям то, что им нужно услышать, но они этого не желают признавать. И они никогда к этому не прислушиваются. Это бессмысленно и скучно.

— Вот как — тебе стало скучно, и ты завязал?

— Не вижу смысла продолжать, — холодно проговорил Шерлок. — Как ты и сказал, рестораны и без нас активно закрываются.

Лестрейд ударил кулаком по столу. — Боже, Шерлок! не все рестораны закрываются. И не все управляющие тебе сопротивляются. Джон Уотсон, например.

— Но он хотел бы, — возразил Шерлок, — Я приехал, чтобы уничтожить его детство.

— Да, но он верил тебе. И посмотри, как подло ты с ним обошелся в конце.