– А мисс Блеклок сначала решила, что вы каким-то образом причастны к публикации объявления. Почему?
– Так меня же здесь вечно обвиняют во всех смертных грехах!
– Вы
– Я? Ни с какого бока!
– И вы раньше не видели Руди Шерца и не общались с ним?
– Никогда.
– Но вы способны на такие шутки, верно?
– Кто вам сказал?! А все из-за того, что я однажды подложил Банни в постель яблочный пирог и послал Мици открыточку: «Берегись! Гестапо напало на твой след!»
– Расскажите о случившемся.
– Как только я вышел в маленькую комнату, чтобы принести шерри, свет вдруг погас. Я обернулся: в дверях стоял какой-то тип, он рявкнул: «А ну руки вверх!» Все разохались, развопились, а я прикидывал, как бы половчей сбить его с ног. Но он вдруг принялся палить из пистолета, а потом хлоп – и повалился на пол; фонарик выпал из его руки, и опять стало темно; тут полковник Истербрук стал командовать, как в казарме: «Свет! Свет!..» А где я ему возьму свет? Разве моя зажигалка долго протянет? Эти проклятые новшества – сплошное надувательство.
– Как вам показалось? Налетчик целился именно в мисс Блеклок?
– Откуда мне знать? Думаю, он стрельнул просто так, шутки ради, а потом понял, что зашел слишком далеко.
– И застрелился?
– Почему бы и нет? У него физиономия мелкого жулика, который легко впадает в панику.
– Вы абсолютно уверены, что никогда прежде его не видели?
– Абсолютно.
– Спасибо, мистер Симмонс. Я хотел бы опросить остальных, – тех, кто присутствовал здесь вчера. В каком порядке это лучше сделать?
– Значит, так... наша Филлипа – миссис Хаймс – работает в Дайас-Холле. Ворота почти напротив наших. А оттуда ближе всего до Светтенхэмов. Спросите – вам любой покажет дорогу.
Глава 7
...И ДРУГИЕ
Дайас-Холл сильно пострадал за время войны. Там, где некогда росла спаржа, теперь радостно произрастали сорняки, среди которых, как свидетели безобразия, с трудом пробивались жалкие, тощие метелочки спаржи. Зато вьюнки, крестовник и прочая нечисть чувствовали себя вольготно.
Часть огорода, правда, уже призвали к порядку, и там Крэддок обнаружил унылого старика, который задумчиво опирался о заступ.
– Вы небось миссис Хаймс ищете? Уж и не знаю, что вам сказать. Она все наперекор делает. Я к ней с чистой душой, да что толку? Эти молодые девицы никого не слушают, никого. Думают: раз штаны нацепили и уселись на трактор, так им никто не указ! Но тут настоящий
– Пожалуй, – поддакнул Крэддок.
Но старик воспринял его слова как упрек.
– Да вы сами посудите, что я могу один? Здесь всегда работало трое взрослых мужиков и парнишка. Столько и сейчас требуется. Ведь далеко не всякий будет надрываться, как я. Порой до восьми вечера здесь спину гну. До восьми!
– А вы что, с фонариком работаете?
– Так я ж не про сейчас, говорю. Я о
– А-а, – протянул Крэддок. – Ну, я пошел искать миссис Хаймс.
Крестьянин, видимо, был заинтересован.
– А чего она вам понадобилась? Вы ж из полиции, да? Она что, в историю влипла, или это из-за Литтл-Паддокса? Там какой-то тип в маске вломился с револьвером в комнату и хотел грабануть, а народу в комнате было – яблоку негде упасть! Эх! До войны такого бы не случилось. А все из-за дезертиров. Ишь головорезы, рыщут по стране. И почему только военные их не скрутят?
– Сам не знаю, – пожал плечами Крэддок. – Наверно, налет вызвал много пересудов, да?
– Еще бы! И куда мы катимся? Мне-то Нед Баркер рассказал. А виной всему вроде как девчонка, что готовит на мисс Блеклок, мерзопакостный у нее характер,
Старик Эш перевел дух и продолжил:
– Мисс Блеклок дома денег не держит. Джим Хаггинс божился, что точно это знает. А кому еще знать, как не ему, если его жена ходит убираться в Литтл-Паддокс? Она все про всех знает. В каждую дырку свой нос сует, ей-богу.
– И что же, по словам ее мужа, считает миссис Хаггинс?
– А то, что тут Мици замешана. Ну и норов у девчонки! Спеси-то сколько, спеси! Недавно прямо в глаза назвала миссис Хаггинс батрачкой.