Мисс Марпл

Миновав бар «Рыжая корова» и лавку мясника, она на минутку остановилась взглянуть на витрину антикварного магазинчика мистера Эллиота, который был удачно расположен рядом с чайной «Синяя птица» и кафе, так, чтобы богатые автомобилисты, остановившись выпить чашку чаю и съесть нечто сомнительное ядовито-шафранового цвета, именуемое «домашними пирожными», не могли бы устоять перед искушением заглянуть в витрину его лавчонки. Оформляя старинную витрину-эркер, предусмотрительный мистер Эллиот постарался угодить на все вкусы. Тут были две вещицы вотерфордского стекла, стоявшие на ведерке для льда. Бюро орехового дерева с инкрустацией рекламировалось как «стоящее приобретение», на столике, который стоял рядом, красовались дешевые дверные молотки, причудливые талисманы, несколько треснувших чашек дрезденского фарфора, пара жалких бисерных бус, кружка с надписью «Подарок из Танбридж-Уэллса» и кое-какие серебряные безделушки викторианской поры.

Не успела мисс Марпл оглядеть витрину, как мистер Эллиот, тучный пожилой паук, уже начал прикидывать материальные возможности новой «мушки».

Но как раз когда он решил, что гостья из домика викария (а мистер Эллиот, подобно всем в округе, прекрасно знал, кто такая мисс Марпл) не устоит перед прелестями «Подарка из Танбридж-Уэллса», мисс Марпл краем глаза заметила, что в «Синюю птицу» входит Дора Баннер, и подумала, что столь ветреным утром отнюдь не помешает выпить чашечку кофе.

В кафе уже расположилось несколько дам, подслащивавших себе утреннюю беготню по магазинам. Мисс Марпл, слегка прищурившись, вглядывалась в полумрак «Синей птицы» и искусно разыгрывала легкое замешательство. Внезапно у нее над ухом раздался голос Доры Баннер:

– Доброе утро, мисс Марпл. Подсаживайтесь ко мне. Я одна.

– Спасибо.

Мисс Марпл благодарно опустилась на неуклюжее фирменное кресло синего цвета.

– Такой резкий ветер, – пожаловалась она, – а я не могу идти побыстрее – из-за ревматизма.

– Я вас так понимаю. В прошлом году меня прихватил ишиас – так это была просто пытка.

Дамы принялись жадно обсуждать свои болячки: ревматизм, ишиас и неврит. Хмурая девица в розовом халате с аппликацией из синих птиц, зевая, приняла заказ на кофе и пирожные. Вид у нее был устало-терпеливый.

– Здесь прекрасные пирожные, – заговорщицки прошептала мисс Баннер.

– Меня заинтересовала прехорошенькая особа, которую мы встретили, уходя от мисс Блеклок, – начала мисс Марпл. – Кажется, она ухаживает за цветами или работает в поле. Как ее зовут? Хаймс?

– Да-да, Филлипа Хаймс. Мы прозвали ее «наша квартирантка». – Мисс Баннер рассмеялась собственной шутке. – Приятная женщина, очень спокойная. Настоящая леди, ну, вы понимаете, о чем я...

– Любопытно. А я знавала одного полковника Хаймса, он служил в индийской кавалерии. Может, ее отец?

– Она Хаймс по мужу. Вдова. Ее мужа убили где-то в Италии – то ли в Сицилии, то ли еще где... Ваш знакомый мог быть отцом ее мужа.

– А нет ли у нее небольшого романчика? – лукаво предположила мисс Марпл. – С тем высоким юношей?

– С Патриком? Вы думаете? Нет, мне кажется...

– Я имела в виду юношу в очках. Я его тут как-то видела...

– Ах, вы об Эдмунде Светтенхэме! Тсс... Вон там в углу сидит его мать, миссис Светтенхэм. Право, не знаю. Вы думаете, Филлипа ему нравится? Он такой странный, порой говорит совершенно неслыханные вещи. И его почему-то считают умным, – сказала мисс Баннер с явным неодобрением.

– Ум – это еще не все, – с готовностью заметила мисс Марпл. – А вот и наш кофе.

Хмурая девица грохнула на стол поднос. Мисс Марпл и мисс Баннер принялись потчевать друг друга пирожными.

– Как интересно, что вы с мисс Блеклок вместе учились в школе. Вот уж действительно, дружба проверенная временем.

– Правда, – вздохнула мисс Баннер. – Мало кто так верен друзьям, как дорогая мисс Блеклок. Боже, как же давно это было! Такая хорошенькая девушка, она так любила жизнь! Как все это грустно!

Мисс Марпл вздохнула и покачала головой, хотя абсолютно не понимала, что же здесь грустного.

– Жизнь тяжела, – пробормотала она.

– «И бремя печалей на сердце легло», – прошептала Мисс Баннер, глаза ее затуманились от слез. – Я всегда вспоминаю это стихотворение. Истинное терпение, истинное смирение. Такое мужество и стойкость должны быть вознаграждены. Мисс Блеклок достойна величайшего счастья.

– Деньги, – сказала мисс Марпл, – могут существенно облегчить жизнь.

Она со спокойным сердцем позволила себе отпустить это замечание, поскольку считала, что мисс Баннер намекает на изобилие в доме мисс Блеклок в ближайшем будущем. Однако мисс Баннер вдруг резко настроилась на совсем другой лад.

– Деньги! – с горечью воскликнула она. – Знаете, что я думаю? По-настоящему понять, что значат деньги, а скорее даже их отсутствие, можно только на собственном опыте.

Мисс Марпл сочувственно закивала.

Мисс Баннер продолжала: