Мисс Моул

Мисс Моул шла через холмы, придерживаясь тропинок ради чистоты ковров Лилии и отмечая про себя, насколько серое небо красивее голубого, и как изящно голые ветви деревьев смотрятся на его фоне, и что листьям на земле самое место. Попутно она воображала себе сценки из прошлого, которые могли бы разыгрываться между дядей Джимом и мистером Кордером, а также полные неуклюжей нежности встречи мистера Бленкинсопа и миссис Риддинг. Ханна не утруждалась выстраиванием сюжетов целиком, просто наблюдала отдельные картины и реплики: она видела дядю Джима, обнимающего сестру за талию с видом защитника, и слышала, как мистер Бленкинсоп торжественно произносит: «Да, с того самого первого вечера…» Дядя Джим представлялся ей современным пиратом с бронзовым загаром и густой бородой, и хотя Ханна подозревала, что в действительности такое вряд ли возможно, все равно рисовала его с золотыми кольцами в мочках ушей и удивилась бы, не увидев на нем таковых, а потом вдруг осознала, что незаметно и сама стала участницей сценки наряду с дядей Джимом. Его проницательный взгляд распознал за невзрачной внешностью мисс Моул родственную душу, и он позвал ее с собой в дальние моря, потому что смешно, в самом деле, думать, будто моряк может превратиться в фермера; впрочем, если он так решит, она останется рядом, чтобы помочь, а потом они вместе удочерят Рут и будут жить долго и счастливо.

Ханна весело хмыкнула в приступе самоиронии. Она дошла до ограды с цепями возле красно-белого дома Лилии, уставившегося на нее всеми окнами с холодным деловым видом. Фантазии под этим взглядом не выжили. Дерзкий пират выбрал бы себе в подруги пышногрудую девицу, а ей самой нужно продолжать верить в богатого старого джентльмена; кстати, интересно, знает ли кузина что‐нибудь о мистере Самсоне, – но тут суровая горничная открыла дверь и на этот раз безошибочно провела мисс Моул сразу в гостиную.

– Ты прекрасно выглядишь, Ханна, – сказала Лилия, полностью приписывая эту заслугу себе.

– А ты, дорогая, как никогда напоминаешь малиновку, – откликнулась Ханна, по обыкновению клюнув кузину в щечку. – Приятно наблюдать тебя в естественной среде обитания, или как там правильно говорится. В молельне у тебя такой возвышенный вид, что я тебя просто не узнаю́, хотя, конечно, горжусь нашим шапочным знакомством.

– Вот только не начинай своей ерунды, лучше расскажи, как идут дела.

– Не хочу хвастаться, – скромно заметила Ханна, – пока не услышу, что тебе говорил мистер Кордер.

– Да почти ничего. Естественно, ведь это я тебя рекомендовала, так что вряд ли он станет мне жаловаться. А может, и жаловаться не на что, – расщедрилась она. – А как по-твоему, хорошо ты справляешься?

– Великолепно! Иногда, сдается мне, даже слишком хорошо. Я рада, Лилия, что могу с тобой поделиться. Просто немного беспокоюсь и хочу попросить совета.

– Тогда это первый раз, когда тебе понадобился чей‐то совет, – сухо сказала Лилия, и ее взгляд зажегся подозрением.

– Слава богу, раньше я действительно не испытывала такой потребности! – воскликнула Ханна. – Ты ни за что не поверишь, Лилия…

– Уж не сомневайся! Но, о чем бы ни шла речь, давай поговорим о чем‐то другом, пока не подадут чай.

– Да, – согласилась Ханна, – этот разговор не для посторонних ушей. И я надеюсь, что к чаю подадут много вкусного, потому что у нас с этим в последнее время напряженно. Экономлю перед Рождеством. У нас собирается гостить брат миссис Кордер. Ты что‐нибудь о нем знаешь?

– По-моему, он моряк. Вроде как называет себя капитаном, но служит точно не в военном флоте.

– Нет, если бы он был военным моряком, я бы знала. Впрочем, меня не слишком интересует его профессия. Скорее характер, способность производить впечатление, доходы, в конце концов. Ну и возраст, конечно. Возраст – это важно, хотя вряд ли он зеленый юнец.

– Ну знаешь, Ханна!.. Кстати, посмотри, какие мешочки я приготовила под рождественские подарки, – бодро прощебетала Лилия, когда в комнату вошла служанка. – Хорошенькие, правда?

– Очень миленькие, – подтвердила гостья, гадая, какой из них достанется ей. Подарки Лилии людям вроде нее были эквивалентом вчерашней холодной баранины, чему Ханна только радовалась. Ей трудно было бы принять от кузины красивый дорогой подарок и до сих пор удавалось избежать подобного неудобства.

– Думаю, какой‐нибудь из них подойдет Этель Кордер.

– Она будет в восторге, но выбери самую яркую расцветку, а внутрь вложи чек на скромненькую сумму.

– Не думаю, что нуждаюсь в твоем напоминании, – холодно процедила Лилия. – В общем и целом, я и так много делаю для Кордеров.

– И Этель предана тебе. Не будь я сама предана тебе, замучилась бы постоянно слышать твое имя. И вряд ли старшая дочь Кордеров подозревает, что мы с тобой практически были вскормлены одной грудью. Образно говоря, Лилия, образно говоря! И я слышала, как мистер Кордер сам использует это выражение.

– Не в тех случаях, когда речь идет о людях, – отчеканила миссис Спенсер-Смит. – И мне оно не нравится.