Мистер Рипли под водой

Сейчас ее лицо было немного темнее волос. Том помнил, что так уже бывало и раньше.

– Это ведь бумажник, дорогая? Я думаю, на портфель эта вещь не очень похожа – обычно у портфеля есть ручка.

– Ох, Том, ты такой зануда! – Она игриво ткнула его пальцем в лоб.

Эд захохотал.

– Как бы ты назвал эту вещь, Эд? Папка для писем?

– В английском языке… – начал Эд и остановился. – Во всяком случае, не портмоне. Пусть будет папка для писем.

Том согласно кивнул.

– Она прекрасна, моя дорогая. Спасибо! – Он взял ее за правую кисть и запечатлел быстрый поцелуй. – Я буду любить ее и полировать… В общем, держать в порядке.

Мысли Тома были заняты сейчас совсем другими вещами. Как и когда рассказать Элоизе о трагедии с Притчардами? Мадам Аннет вряд ли упомянет об этом в ближайшие два часа, потому что занята обедом. Но в любой момент может раздаться телефонный звонок от кого-то, кому не терпится поделиться свежими новостями. Это может быть та же Аньес Грэ или даже Клегги – дурные вести распространяются быстро.

Том решил, что лучше все-таки сначала насладиться едой и игривой беседой о двух французских джентльменах, Андре и Патрике, которые были восхитительны за обедом.

– Мы так рады видеть вас в нашем доме! – сказала Элоиза Эду. – Надеюсь, вам у нас понравится.

– Спасибо, Элоиза, – ответил Эд. – У вас прекрасный дом. Очень комфортабельный. – Он покосился на Тома.

Том сидел с задумчивым видом, прикусив нижнюю губу. Эд догадывался, о чем он думает: скоро надо будет рассказать Элоизе о Притчардах. Если бы Элоиза спросила о них во время обеда, Тому пришлось бы как-то выкручиваться. Хорошо, что этого не случилось.

23

Кофе после обеда пить не стали. Эд сказал, что ему хочется прогуляться «по деревне».

– Ты действительно думаешь позвонить Джеффу? – спросил он Тома.

Том объяснил Элоизе, которая обнаружила любимую зажигалку на кофейном столике и теперь с наслаждением курила, что Джефф Констант, фотограф, – их старый друг. Они с Эдом надеются, что он захочет приехать в гости на пару дней. Насколько им известно, он сейчас ничем не занят. А вообще-то, он, как и Эд, свободный художник.

– Mais oui[142], Тома. Почему нет? Где он будет спать? В твоей мастерской?

– Думаю, да. Если только я не присоединюсь к тебе на пару дней, тогда он может занять мою комнату, – улыбнулся Том. – Будет все, как ты захочешь, радость моя.

Они уже делали так несколько раз. Тому было гораздо проще перебраться к Элоизе, чем ей переносить свои бесчисленные вещички к нему. В каждой из комнат стояла двуспальная кровать.

– Ну конечно, Тома, – сказала Элоиза по-французски, вставая, и мужчины поднялись вслед за ней.

– Извини, я выйду на секунду, – сказал Том Эду и направился в кухню.

Мадам Аннет загружала тарелки в посудомоечную машину.

– Мадам, обед вышел на славу, спасибо. И я хочу обсудить с вами пару вещей. – Том понизил голос. – Я собираюсь рассказать мадам Элоизе о Притчардах, чтобы она не узнала этого от посторонних, – мне кажется, это убережет ее от потрясения.

– Oui, месье Тома. Вы совершенно правы.

– И второе. Я хочу пригласить на завтра еще одного своего британского друга. Я не уверен, что он согласится, но, если все получится, я предупрежу вас. В этом случае мы предоставим ему мою комнату. Минут через пять я позвоню в Лондон и дам вам знать, к чему готовиться.

– Хорошо, месье. Но как же насчет еды – le menu?

Том улыбнулся:

– Если возникнут какие-то трудности, мы поужинаем в городе.

Том вспомнил, что завтра воскресенье. Хотя мясная лавка обычно открыта по утрам и в воскресенье.

Он поспешил наверх, опасаясь, что телефон зазвонит в любой момент – позвонят, например, Грэ, которые знают, что Элоиза должна приехать, – и кто-то может упомянуть о Притчардах.

Верхний телефон сейчас стоял в комнате у Тома, а не у Элоизы, как обычно, но, если он зазвонит, она может поднять трубку.

Элоиза распаковывала вещи у себя. Том заметил на кровати пару хлопковых блузок, которых раньше не видел.

– Тебе нравится, Тома? – спросила Элоиза, прижимая к себе юбку в вертикальную полоску. Полоски были фиолетовые, красные и зеленые.

– Не похоже на твои старые вещи, – заметил Том.

– Вот именно! Поэтому я ее и купила. А как тебе ремень? Ой, у меня есть кое-что и для мадам Аннет! Позволь мне…

– Дорогая, – перебил ее Том, – я должен рассказать тебе кое-что… довольно неприятное. – (Она посмотрела на него испуганно.) – Помнишь Притчардов?

– О, эти Притчарды, – проговорила она с такой интонацией, словно считала их самыми скучными и непривлекательными людьми в мире. – Alors?[143]

– Они… – Ему было трудно произносить слова, хотя он знал, что Элоиза не жалует Притчардов. – Произошел несчастный случай… или самоубийство… Не знаю точно. Полиция должна выяснить.

– Они умерли? – Элоиза смотрела на него, открыв рот.

– Аньес Грэ рассказала мне об этом сегодня утром. По телефону. Их нашли в пруду. Помнишь его? Мы видели этот пруд, когда ходили смотреть дом.

– О да, я помню. – Она механически крутила в руках коричневый ремень.