Мистер Рипли под водой

– Верно. Мы посидели в английском пабе, – улыбнулся Том. – А откуда вам это известно?

– От мадам Мёрчисон. Она поддерживает связь с мадам Цинтией…

– Грэдно-ор, – добавил светловолосый офицер, заглянув в блокнот.

Том почувствовал беспокойство. Он попытался сообразить, какие еще вопросы могут быть заготовлены у полиции.

– Ваша встреча была по какому-то определенному поводу?

– Да, – подтвердил Том. Он повернулся так, чтобы хорошо видеть Эда, который сидел, откинувшись на спинку кресла. – Помнишь Цинтию, Эд?

– Да-а, припоминаю, – ответил Эд по-английски. – Сто лет ее не видел.

– Я встретился с Цинтией, – начал объяснять полицейским Том, – чтобы узнать от нее, что от меня нужно месье Притчарду. Видите ли, он показался мне чересчур дружелюбным: к примеру, упорно напрашивался в гости. А я точно знал, что такой визитер придется не по вкусу моей жене. – Том рассмеялся. – Когда я пришел к Притчардам пропустить стаканчик, месье Притчард упомянул Цинтию…

– Грэдно-ор, – добавил офицер.

– Да. После того как мы выпили, месье Притчард заявил, что Цинтия настроена по отношению ко мне враждебно и явно на что-то обижена. Я попросил Притчарда выражаться конкретнее, но он свернул разговор. Это было неприятно, но, увы, так он себя обычно и вел. Поэтому, оказавшись в Лондоне, я разыскал телефон мадам Грэднор и поинтересовался у нее, что происходит и как это касается Притчарда. – Соображать надо было быстро, а Том помнил (ну или ему хотелось так думать), что Цинтия хочет любой ценой защитить Бернарда Тафтса от клейма фальсификатора.

– И что же? Что вы выяснили? – Темноволосый офицер заметно оживился.

– Не очень много, к сожалению. Цинтия сообщила, что никогда не встречалась с Притчардом, даже не видела его. Он позвонил ей совершенно неожиданно… – Том вдруг вспомнил о приятеле Цинтии, Джордже как-там-его, который на лондонской вечеринке для журналистов познакомился с Притчардом и рассказал ему про женщину, ненавидевшую Тома Рипли, – Цинтию Грэднор. Так Притчард и узнал ее имя (а Цинтия, похоже, – имя Притчарда), но им и в голову не пришло встретиться лично. Однако с полицией своими соображениями Том делиться не собирался.

– Странно, – задумчиво произнес светловолосый офицер.

– Притчард вообще был странным человеком. – Том встал, всем своим видом демонстрируя, что от долгого сидения у него затекли ноги. – Думаю, раз уже почти восемь, сделать себе джин-тоник. А вы что предпочитаете, господа? Un petit rouge?[157] Скотч? Все, что вам будет угодно.

Тон Тома подразумевал, что офицеры не станут отказываться от выпивки, и они не отказались, выбрав красное вино.

– Пойду скажу мадам. – Элоиза вздохнула и ушла на кухню.

Офицеры похвалили картины Дерватта, висевшие в гостиной, особенно ту, которая над камином, – творение Бернарда Тафтса. Полотно Сутина также произвело на них впечатление.

– Мне приятно, что вы оценили мои картины, – сказал Том. – Обладание ими приносит мне много радости.

Эд подошел к бару и что-то плеснул себе в стакан, вернулась Элоиза, и, когда у каждого в руках появился бокал со спиртным, атмосфера в комнате несколько разрядилась.

Том вполголоса обратился к темноволосому офицеру:

– Хочу еще кое о чем вас попросить, месье. Я буду счастлив поговорить и с мадам Цинтией, если она выразит такое желание. И второе, почему вы думаете… – Том огляделся, но к их разговору никто не прислушивался.

Блондинистый Филипп, с фуражкой под мышкой, казалось, был совершенно очарован Элоизой и с удовольствием болтал с ней о милых пустяках, а не о костях и разлагающейся плоти. Эд тоже участвовал в их беседе.

Том продолжил:

– Как вы думаете, что месье Притчард собирался делать с костями в своем пруду?

Офицер Жан задумался.

– Если он вытащил их из реки, то какой смысл снова бросать их в воду, а потом, возможно по собственной воле, лишать себя жизни?

Полицейский пожал плечами:

– Это мог быть несчастный случай – сначала один из них поскользнулся и упал, потом – второй. Этим садовым инструментом они, похоже, пытались что-то вытащить. Телевизор у них так и продолжал работать… их кофе, – он еще раз пожал плечами, – стоял в гостиной недопитым. Может, они решили временно спрятать кости. Возможно, мы узнаем что-то завтра или послезавтра, а может, и никогда.

Он отхлебнул вина из бокала.

У Тома возникла другая идея: Тедди. Он решил, что настало время вспомнить о Тедди, и подошел к группе, собравшейся вокруг Элоизы.

– Месье, – обратился он к Филиппу, – у месье Притчарда был друг или помощник, с которым они рыбачили на каналах. Все об этом знают. – Том намеренно использовал слово «рыбачить», а не «искать». – Вы с ним уже говорили?

– А, Тедди, Теодор, – хмыкнул Жан, и офицеры обменялись взглядами. – Oui, merci, M’sieur Ripley. Мы слышали о нем от ваших друзей Грэ, очень милые люди, да… Его имя и парижский номер телефона мы нашли в доме у Пришаров. Сегодня днем с ним побеседовали в парижском управлении. Он сказал, что, когда кости были найдены, его работа на Пришара закончилась. И он… – Офицер запнулся.

– И он ушел, – вмешался Филипп. – Pardon, Жан.