Мистер Рипли под водой

Элоиза, казалось, была несколько сбита с толку.

– Пакет? От флориста?

Полицейские заулыбались.

– Non, мадам. Брезентовый сверток, обвязанный веревками. Поздно вечером в четверг… или в пятницу?

Том дал возможность Элоизе самой объяснить, что она только сегодня в полдень приехала из Парижа. Вечер пятницы она провела в Париже, а в четверг и вовсе была в Танжере. После этого вопросы к ней отпали сами собой.

Полицейские посовещались, затем один из них сказал:

– Мы бы хотели поговорить с вашим другом из Лондона.

Эд стоял у клумбы с розами, но рысью прибежал на зов Тома.

– Полиция выясняет, не доставляли ли сюда посылку, – сказал Том, поджидая его на ступеньках террасы. – Мы с Элоизой ничего не видели. – Том старался говорить легко и непринужденно, на случай если позади него, на террасе, стоит полицейский.

Офицеры дожидались Эда в гостиной. Они спросили его, не видел ли он пакет, упакованный в серый брезент, чуть больше метра в длину, где-нибудь на подъездной дорожке или у живой изгороди – да где угодно, хоть за воротами.

– Non, – ответил Эд. – Non.

– Когда вы приехали сюда, месье?

– Вчера, в пятницу… в полдень. Обедал я уже здесь. – Белесые брови придавали лицу Эда выражение честности и прямоты. – Месье Рипли встретил меня в аэропорту «Шарль де Голль».

– Спасибо, месье. Чем вы занимаетесь?

– Я журналист, – ответил Эд. Затем ему пришлось написать в блокноте одного из офицеров свое имя и лондонский адрес.

– Если будете еще говорить с миссис Мёрчисон, передавайте от меня привет, – сказал Том. – Я вспоминаю нашу встречу с удовольствием… Хотя и не очень отчетливо, – добавил он с улыбкой.

– Нам еще придется с ней разговаривать, – признал полицейский, тот, у которого были прямые каштановые волосы. – Она… ну… думает, что кости, которые мы нашли… То есть Пришар нашел… В общем, эти кости могут принадлежать ее мужу.

– Ее мужу? – недоверчиво переспросил Том. – Но… где же Притчард их взял?

– Точно нам неизвестно, но, скорее всего, недалеко отсюда. Километров десять – пятнадцать.

Жители Вуази еще ни о чем не заявляли, подумал Том, если они вообще что-то видели. И Притчард не упоминал о Вуази. Или все же упоминал?

– Без сомнения, вы можете идентифицировать скелет, – заметил Том.

– Le squelette est incomplete, monsieur. Il n’y a pas de tête[156], – угрюмо сказал блондинистый офицер.

– Какой ужас, – пробормотала Элоиза.

– Сначала надо определить, сколько времени он провел в воде…

– Ну а одежда? – поинтересовался Том.

– Ха! Все давно разложилось, месье. От старой одежды не осталось даже пуговицы! Рыба… течение воды…

– Le fil de l’eau, – жестикулируя, повторил второй офицер. – Речная вода разрушает все – одежду, плоть…

– Жан! – первый полицейский рубанул рукой по воздуху, словно говоря: «Хватит! Здесь дама!»

На несколько секунд в гостиной повисла тишина, потом Жан продолжил:

– Месье Рипли, не помните, видели ли вы в тот день своими глазами, как месье Мёрчисон заходил в зал отправления Орли?

Том помнил.

– Я тогда не стал ставить машину на парковку, а просто притормозил у обочины. Потом помог месье Мёрчисону выгрузить багаж… и упакованную картину… Потом уехал. Я высадил его прямо напротив входа в аэровокзал. Со своими немногочисленными вещами он мог легко справиться сам. Поэтому дожидаться, когда он войдет внутрь, я не стал.

Полицейские о чем-то шепотом посовещались, перелистывая какие-то бумаги.

Том предположил, что они просматривали старые протоколы с записями его показаний, которые сейчас он повторил практически слово в слово. Он не собирался упоминать об их существовании, хотя все это время они хранились в полицейском архиве. И уж тем более не собирался говорить, что ему кажется странной идея, что кто-то привез Мёрчисона назад в Вильперс, чтобы убить, или что Мёрчисон вернулся сюда сам, чтобы покончить с собой. Том встал и подошел к жене.

– Ты в порядке, милая? – спросил он по-английски. – Думаю, джентльмены скоро закончат. Может, присядешь?

– Я в порядке, – довольно холодно ответила Элоиза, словно давая понять, что это странные и загадочные дела Тома привели в дом полицию, чье присутствие выдержать было крайне нелегко. Она стояла, прислонившись к буфету и сложив руки на груди, на приличном расстоянии от стола, за которым расположились полицейские.

Том опять сел за стол, чтобы не создавалось впечатления, что он хочет их поторопить.

– Не могли бы вы передать мадам Мёрчисон – если будете звонить ей снова, – что мне хотелось бы поговорить с ней? Она знает все, что я могу ей сказать, однако… – Он сделал паузу.

Блондинистый офицер по имени Филипп торопливо проговорил:

– Да-да, месье, мы обязательно передадим. У нее есть номер вашего телефона?

– Когда-то был, – любезно улыбнувшись, ответил Том. – С тех пор он не изменился.

Второй офицер пихнул в бок первого, требуя внимания.

– Месье, что вы можете рассказать о женщине, которую зовут Цинтия, из Англии? О ней упоминала мадам Мёрчисон.

– Цинтия, говорите? – переспросил Том, словно пытаясь вспомнить. – Мы знакомы, хотя и не очень близко. А в чем дело?

– Кажется, вы недавно виделись с ней в Лондоне?