Мистер Рипли под водой

– Bonjour, madame! – сказал Том, сообразив, что его голос звучит жизнерадостнее, чем обычно.

Мадам Аннет заулыбалась и сказала, что погода сегодня просто замечательная.

– Сейчас будет готов ваш кофе, месье. – Она ушла на кухню.

Интересные новости, если бы таковые имелись, мадам Аннет сообщила бы сразу, подумал Том. Даже если она еще не ходила в булочную, ей могла позвонить подруга. Терпение, сказал себе Том. Эта новость должна быть для него неожиданной, так что надо изобразить достаточную степень удивления. Выпив первую чашку кофе, Том вышел в сад и срезал два только что распустившихся георгина и три розы редкого цвета и, с помощью мадам Аннет, подобрал для цветов вазы.

Потом взял метлу и пошел в гараж. Сначала он торопливо подмел там пол. Ни сухих листьев, ни пыли не оказалось, и ту каплю мусора, что удалось собрать метлой, он просто вымел наружу, чтобы она исчезла среди гравия. Том открыл заднюю дверцу универсала и тщательно удалил с пола машины все сероватые комочки, которых было так мало, что они тоже были сметены в гравий.

Неплохо бы съездить сегодня утром в Море, подумал Том. И Эд немного развеется, и сам он сможет выбросить перстень в реку. Том надеялся, что к тому времени позвонит Элоиза и сообщит, когда прибывает ее поезд. Тогда можно будет после Море забрать Элоизу из Фонтенбло. Универсал – достаточно большая машина, чтобы вместить все Элоизины чемоданы, набитые покупками.

В половине девятого почтальон принес открытку, которую Элоиза отправила десять дней назад из Марракеша. В лучших традициях марокканской почты. Сколько радости принесла бы ему весточка от жены на прошлой неделе, полной одиночества и тоски! На открытке были нарисованы марокканки в полосатых шалях.

«Дорогой Том!

Мы опять катались на верблюдах, к тому же у нас появилась компания. Мы познакомились с двумя французами из Лилля! Они забавные и приятные за обедом. Оба в отпуске от своих жен. Привет от Ноэль. Je t’embrasse![132]

^Э.».

«Отпуск от жен, но не от женщин, – проворчал Том. – А „приятные за обедом“ звучит так, словно Элоиза и Ноэль ими перекусили».

– Доброе утро, Том! – Эд спускался по лестнице, улыбаясь, свежий и румяный. Щеки у него порой становились розовыми безо всяких причин, и Том решил, что это такая британская особенность.

– Доброе утро, – ответил Том. – Сегодня опять солнечный день. Нам сказочно везет с погодой. – Он жестом пригласил приятеля за стол, стоявший в специальной обеденной нише. За ним с комфортом могло расположиться по два человека с каждой стороны. – Тебя не беспокоит солнце? Хочешь, я опущу занавес?

– Нет-нет, меня все устраивает, – сказал Эд.

Вошла мадам Аннет, с апельсиновым соком, теплыми круассанами и горячим кофе.

– Что ты предпочитаешь: яйцо вкрутую, омлет, пашот? В этом доме тебе приготовят что угодно.

Эд улыбнулся:

– Спасибо, не надо яиц. Я знаю, отчего у тебя хорошее настроение – Элоиза уже в Париже и сегодня приедет домой.

Улыбка Тома стала еще лучезарней.

– Ну я надеюсь. Да, в общем-то, уверен. Если только ее не задержит в Париже что-то очень заманчивое. Но сейчас даже в кабаре нет новых представлений – вот их Элоиза любит, да и Ноэль тоже. Думаю, она позвонит с минуты на минуту. Ах да! Утром получил открытку из Марракеша. Понадобилось каких-то десять дней, чтобы доставить ее из Марокко. Можешь себе представить? – Том рассмеялся. – Попробуй джем. Мадам Аннет делает его сама.

– Спасибо. Почтальон… Он приносит сюда почту до того, как заходит в тот дом? – Эд произнес это так тихо, что слова было трудно разобрать.

– Честное слово, не знаю. Думаю, сначала он заходит к нам. Двигается из центра к краю. Но не уверен. – Том увидел, как лицо Эда окаменело. – Я тут подумал, после звонка Элоизы мы могли бы съездить в Море-сюр-Луэн. Прекрасный город. – Том сделал паузу и уже хотел упомянуть, что собирается бросить в Луэн кольцо, но вовремя остановился. Чем меньше Эд будет знать, тем лучше.

Через французское окно Том с Эдом вышли в сад. Черные дрозды что-то клевали среди травы, едва обращая на них внимание, только малиновка с любопытством заглянула им в глаза. С хриплым карканьем пролетела ворона, заставив Тома поморщиться, как от неожиданного диссонансного аккорда в музыкальной пьесе.

– Карр-карр-карр! – передразнил он птицу. – Иногда они каркают только два раза, что даже хуже. Ждешь третьего, чтобы звук обрел завершенность, – иначе это как ботинок без пары. Что напоминает мне…

Зазвонил телефон; они едва расслышали его звук из сада.

– Наверное, Элоиза. Извини, – сказал Том и бросился в дом.

– Все в порядке, мадам Аннет, я возьму трубку, – крикнул он экономке, вбегая в холл.

– Привет, Том. Это Джефф. Дай, думаю, позвоню, узнаю, как дела.

– Как это мило с твоей стороны, Джефф. Дела у нас… Ну… – Том заметил, что в гостиную неторопливо входит Эд, многозначительно подмигнул ему и сделал серьезное лицо. – Да не о чем особенно и сообщить. Не хочешь поговорить с Эдом?