Мистерии Мухомора. Волшебный гриб в традиционной культуре на примере ритуальной практики шаманов Сибири и Крайнего Севера

Во время экстатического опыта, вызванного приемом галлюциногенов, реализацией особых техник работы в сновидении или других шаманских практик, изначальные образы могут быть изменены. Это делается с помощью специальных слов, имеющих заклинательный характер, или действий. Например, это можно видеть в описании сна М.Г. (Нижний Новгород): «Захожу в некий аналог то ли шатра, то ли типи (вид жилища североамериканских индейцев – О.Д.) со стенами из белого войлока, на окраине леса. Откуда-то сзади внезапно появляется ведьма – Баба-яга. Я знаю это и сновидческой интуицией, и облик у нее соответствующий. Одета она в холщовое платье из лохмотьев, выглядящих, как куски сосновой коры, но сотканной из белесого тумана. На голове такой же платок, не покрывающий полностью голову. Из-под него видны не седые, а скорее, грязно-пепельные волосы, собранные назад. Лицо светло-смуглое, нос острый, длинный, не загнут, скорее, просто на манер "римского". Короткий щелчок страха, действует как триггер. Осознаю, что происходящее – сон. Степень осознанности – доходящая до чувства материальной плотности окружающего мира сна. В ту же секунду из ниоткуда, без подготовки (во сне это ощущалось как будто из абстрактного центра моей головы) возникает невербализованная в голос мысль-инструкция; надо сказать: "Обернись к лесу старой, ко мне молодой". Так и говорю: "Обернись к лесу старой, ко мне молодой". Ее облик тут же меняется – передо мной красавица-девица с темно-рыжими, в оттенок красной меди, волосами. Отличный высокий, крепкий бюст примерно второго размера, вишневые соски, детородные бедра объемом где-то 95 см. Талия не тонкая, не полная, скорее, этакая сильная, но по-женски гибкая. Крепкие атлетические ляжки, развитые, но не гипертрофированные. Икры как на лучших скульптурах Греции, щиколотка не тонкая и не толстая, пропорциональная. Задорно смеется. Мы тут же занимаемся любовью, страстно, но не до изнеможения, не долго, не коротко – ровно столько, сколько нужно обоим. Затем она с легкой иронией и одновременно искренним восхищением, на манер того, как произносят "ой да молодец-удалец", хвалит меня как мужчину. Но оргазм истощил осознанность. Далее сон растворяется и длится уже в обычном режиме» [222].

Длительная сексуальная изоляция при обучении (иногда она продолжалась всю жизнь) находит разрядку в инициационных снах. Секс с пришедшими в ИСС духами рассматривается шаманами как акт передачи знания и силы. У Л. Штернберга приводится рассказ одного нанайского шамана, к которому во время посвящения приходит дух в виде очень красивой маленькой женщины. Женщина-дух говорит будущему шаману, что является айями (духом-помощником) его предков-шаманов и хочет стать его женой, чтобы помогать в искусстве исцеления. «С тех пор она постоянно приходит ко мне, – делится шаман. – Я сплю с ней, как с женой, но детей у нас пока нет. Она живет в одиночестве в доме на горе. Иногда она появляется в облике старухи, иной раз – как волчица. Бывает так, что на нее невозможно смотреть без страха» [108].

При создании художественно-поэтических образов последний момент, как правило, не учитывается. В результате получается следующее:

Шамана встреча и Венеры
Была так кратка и ясна:
Она вошла во вход пещеры,
Порывам радости весна.

В ее глазах светла отвага

И страсти гордый, гневный зной:
Она пред ним стояла нага,
Блестя роскошной пеленой…

Покрыта пеплом из снежинок

И распустив вдоль рук косу,
Она к нему вошла. Как инок,
Он жил один в глухом лесу…

В. Хлебников

[109]

Эротика и галлюциногены

Сексуальный окрас возникающих в шаманских видениях образов и нередко следующее после принятия грибов реальное снятие одежды экспериментатором сыграли свою роль и в формировании представлений о девушках-мухоморах. Конечно, прилюдное обнажение употребившего мухомор нельзя расценивать как нечто из ряда вон выходящее, поскольку в традиционной культуре народов Крайнего Севера подобный акт имел место и при совершении некоторых других обрядовых действий, например при исполнении особых ритуальных песен [45, 110, 111]. На бытовом уровне женщина могла совершенно свободно ходить обнаженной при мужчинах старше себя в своем брачном классе, то есть при отце, дяде, братьях и т. д., но это было недопустимо в присутствии потенциальных мужей, представляющих чужой брачный класс. У обско-угорских народов ограничения касались не только конкретных половых признаков, но и распространялись на оголения шеи, ног и запястий рук [112, c. 83].