Мистерии Мухомора. Волшебный гриб в традиционной культуре на примере ритуальной практики шаманов Сибири и Крайнего Севера

– Тебе нужно имитировать болезнь и собственные похороны, чтобы их обмануть, – он протягивает мне желто-серую картонку с надписью сверху и двумя рядами цифр с дефисами, выбитыми чуть ниже выпуклыми точками, как для слепых шрифтом Брайля. – Вот номер, где тебе могут помочь.

Понимаю, что не смогу запомнить последовательность цифр, а карточка пропадет при пробуждении, но с благодарностью беру ее. Во время разговора несколько раз все погружалось во тьму, и тогда парень звал меня:

– Ты куда-то делся.

– Это я теряю осознанность, – отвечал я из темноты. – Сейчас настроюсь.

Чувствую, что кто-то еще подошел к нам. Парень говорит:

– Этого вижу, а тебя нет.

– Он не настоящий, – отзываюсь я, концентрируясь на своей руке с ветвящимися, утраивающимися пальцами (при пересчете их оказывалось то четыре, то семь, то более).

Охотники из культуры Милилити меня очень настораживают. Я чувствую, что за мной следят, понимаю крайнюю опасность своего положения и хочу проснуться, хотя и жалко терять такую четкость осознания.

Пытаюсь открыть "внутренние глаза" (особая техника для выхода из состояния сна или изменения сновиденческого пространства, заключающаяся в открытии уже открытых глаз). Пытаюсь приподнять веки руками, щипаю себя, но ничего не получается. Чувствую онемевшую под подушкой кисть левой руки, но проснуться не могу. Этот мир очень крепко держит меня.

Прекращаю попытки выйти из сна. Иду по улице, весьма похожей на центр Амстердама по архитектуре и общему характеру. Пытаюсь позвать свою сновиденческую помощницу и зову ее по имени. Вероятно, этот город находится где-то очень далеко, и она не слышит меня. Обычные шаманские практики пребывания внутри сна здесь плохо работают или не работают вовсе. По ощущениям я нахожусь в этом пространстве не менее десяти часов. Это очень реальный, но странный мир, как бы место пересечения самых различных культур и цивилизаций, поэтому и напоминает мне Амстердам. Некоторые прохожие выглядят очень необычно, другие вообще похожи на представителей других планет.

Встречаю на улице существо с сигарообразным вытянутым телом, как будто сделанным из серого войлока на очень коротких ножках. Вероятно, это реальный мухомор. Он идет впереди. Догоняю и пытаюсь заговорить, спросить о его имени. Он оборачивается – длинное туловище, видимо, без рук, с заостренной головой – и что-то говорит, но я не понимаю, и он проходит дальше, а я сворачиваю направо в переулок. Захожу в какой-то дом. Там живет семья вполне человекоподобных существ. Они настроены дружелюбно, и хозяин показывает мне свою коллекцию фантиков, предназначенных, как я понял, для обмена. О, это хороший повод для тестирования реальности, чтобы не потерять осознанности – на фантиках есть надписи, которые меняются, если посмотреть на них второй раз. Хоть что-то из практик работает!

– Вы – Милилити? – спрашиваю я у хозяина.

– Нет, мы – Мадава, – отвечает он.

Неожиданно для себя говорю:

– Мне нужна женщина.

Он смотрит на свою дочь, как бы прикидывая, отдавать ее мне или нет.

Тем временем меня настигает мужчина в пиджаке из культуры Милилити. Я вновь пробую проснуться, даже вижу через щелку приоткрытого правого глаза, что происходит наяву, слышу звуки, но ничего не получается. Из сна тестирую свое сердце: еще стучит или остановилось? Вроде бы все в порядке. Смотрю на сновиденческое звездное небо, вытягиваю одну руку вперед и, как ракета, лечу в космос. Поворачиваю голову, чтобы узнать, где находятся Милилити, и вижу справа каменный бордюр у дороги. Понимаю, что на самом деле я никуда не улетел, а очень медленно плетусь все по тому же переулку. Милилити все ближе, вот-вот схватят.

Ясно представляю, что если меня поймают, то я окажусь на операционном столе, но вовсе не для инициации, как было раньше во сне. Думаю, что если уж не могу применить технику открытия внутренних глаз, то подавно не получится отделить себя от переживания опыта. Кричу из сна своей жене – хакасской шаманке Шончалай Ховенмей, пытаюсь пошевелить из сна физическим телом. Ощущаю вибрацию в теле сновидения и понимаю, что это Шончалай трясет меня за плечо.

Открываю глаза. Я в деревянном домике у реки, всё в порядке. Для надежности пересчитываю пальцы на руке в ту и другую сторону – пять и пять. Проснулся, значит. Сажусь на кровати, смотрю по сторонам. Вижу, на полу лежит большая хрустальная люстра. Думаю: "Откуда она здесь, в тайге?" Спрашиваю об этом стоящую рядом Шончалай. Она не успевает ответить из-за шума открываемой двери. Это входит с улицы моя жена Шончалай. Первая исчезает вместе с хрустальной люстрой. Наверно, сейчас проснулся» [222].

Умение контролировать свое состояние и выбирать лучшее является важнейшей задачей как любого шаманского путешествия, так и любого психоделического опыта. В этом шаманская практика, а также буддийские техники работы в ИСС расходятся с сеансами трансперсональной психотерапии, для которой именно переживания опыта со всеми негативными аспектами ставятся в основание дальнейших перспектив освобождения от груза перинатальной и трансперсональной памяти.