Мистерии (пер. Соколова)

На слдующій день раннимъ утромъ Минутта снова появился въ гостинниц. Онъ тихо вошелъ въ комнату Нагеля, положилъ на столъ его часы, нсколько бумагъ, кончикъ карандаша и маленькую скляночку съ ядомъ, посл чего хотлъ удалиться. Но такъ какъ Нагель проснулся какъ разъ въ эту минуту, онъ принужденъ былъ объяснить причину своего прихода.

— Я пришелъ изъ-за вещей, которыя нашелъ въ карманахъ вашего жилета, — сказалъ онъ.

— Въ карманахъ жилета? Да, сто чертей, вдь и въ самомъ дл! А который часъ?

— Восемь. Но ваши часы стали, а я не хотлъ заводить ихъ.

— Такъ вы не выпили синильную кислоту?

Минутта улыбнулся и покачалъ головой. — Нтъ, — отвчалъ онъ.

— И ни на что ея не тратили? Бутылочка должна быть наполовину полна. Покажите-ка.

И Минутта показалъ, что бутылочка полна наполовину.

— Хорошо!.. Такъ теперь восемь часовъ? Значитъ, пора вставать. Я какъ разъ думалъ сейчасъ, не можете ли вы, Грогардъ, потихоньку добыть мн скрипку? Я хочу попробовать, не могу ли я выучиться. Ну, да глупости! Правду говоря я хотлъ бы купить скрипку, чтобы подарить ее одному знакомому: я хочу ее купить не для себя. Итакъ, вы должны во что бы то ни стало добыть мн скрипку, откуда бы то ни было.

Минутта общалъ приложить все свое стараніе.

— Тысячу разъ спасибо. Такъ вы, конечно, зайдете ко мн, когда вамъ будетъ удобно; дорогу вы знаете… До свиданья!

Часъ спустя Нагель былъ уже въ приходскомъ лсу. Земля была еще сыра отъ вчерашняго дождя, и солнце не очень сильно грло. Онъ слъ на камень и устремилъ острый взглядъ на дорогу. Онъ увидалъ пару знакомыхъ слдковъ на мягкомъ песк; онъ былъ почти увренъ, что это слды Дагни и что она пошла въ городъ. Онъ ждалъ ее довольно долго напрасно, наконецъ ршился пойти ей навстрчу и поднялся со своего камня.

И онъ, дйствительно, не ошибся; онъ ее встртилъ на опушк лса. Она несла книгу. Это былъ Скрамсъ "Гертруда Кольбьорисенъ".

Они сначала немножко поговорили объ этой книг, затмъ она сказала:

— Можете себ представить… наша собака околла.

— Околла? — отозвался онъ.

— На этихъ дняхъ. Мы ее нашли мертвой. Я не понимаю, какъ это могло случиться.

— Но, подумайте, вдь я съ перваго взгляда нашелъ, что ваша собака исключительно противна; этакій догъ съ вздернутымъ носомъ и безстыжей человческой физіономіей. Когда онъ смотрлъ на кого-нибудь, углы его рта низко опускались, словно на его долю выпало нести на себ всю скорбь міра. Я очень радъ, что онъ околлъ.

— Фу, какъ вамъ не стыдно!..

Но онъ нервно перебилъ ее, желая почему-то поскоре покончитъ этотъ разговоръ о собак, и вообще принялъ это все очень легко. Онъ началъ говорить объ одномъ человк, котораго онъ знавалъ и который, право, былъ самымъ смшнымъ существомъ, какое только можно себ представить.